Но и я - [28]
Вдвоем с Но мы возвращаемся пешком домой, кутаемся в шарфы, идем против ветра. Мы могли бы идти и идти так, вместе, вперед, не останавливаясь, куда глаза глядят, просто чтобы посмотреть, зеленее ли там трава, легче ли жизнь.
Что бы ни случилось, я знаю, что эти картинки навсегда останутся со мной, яркие, цветные, полные жизни, — Но в своем шерстяном берете, глубоко надвинутом на растрепанные волосы, это подарок моего отца, как она смеется, сидя на диване у Лукаса, ее поблескивающие в голубоватом свечении экрана глаза. В эти моменты — я знаю — она становится сама собой, без страха, затравленности и необходимости защищаться.
28
Однажды вечером Но объявила нам, что нашла работу, и отец спустился купить шампанского. Бокалы пришлось помыть, так давно мы ими не пользовались, все выпили за здоровье Но, отец сказал — для тебя начинается новая жизнь, по ее лицу я пыталась разгадать, что она чувствует, у нее порозовели щеки, и не нужно было быть психологом, чтобы заметить ее волнение, думаю, она даже с трудом сдерживала слезы. Когда Но рассказала подробности, отец был немного разочарован, но она выглядела такой довольной, что мы не осмелились испортить ей радость и хоть немного предостеречь ее.
Оказалось, что Но получила должность уборщицы в одном из отелей у площади Бастилии, с семи утра до четырех часов дня. Иногда она задерживается, подменяет официанта в баре, который ездит за продуктами. Официально она работает полдня, остальное время оплачивается сдельно. Она пообещала родителям пригласить их в ресторан с первой получки и сказала, что переедет, как только найдет квартиру. Они ответили в один голос, что в этом нет никакой срочности, она может оставаться у нас, пока все не устроится. Нужно сначала убедиться, что работа ей подойдет. Мать предложила обновить ее гардероб, и как же мы веселились, листая каталоги и представляя Но в нелепых цветастых блузах с пуговицами, с огромными карманами и кружевными передниками, точно из старых фильмов с Луи де Фюнессом.
Теперь Но поднимается раньше всех. Ее будильник звонит в шесть утра, она готовит себе кофе, быстро проглатывает бутерброд и уходит в темноту. В обед она перехватывает сэндвич, сидя на высоком табурете в баре отеля, у нее всего четверть часа, не то ее начальник «исходит на мыло».
Вечером она переодевается, распускает собранные днем волосы, надевает куртку и той же дорогой возвращается обратно, к нам, очень усталая. Она ложится ненадолго отдохнуть, и иногда засыпает.
Каждый день Но должна убрать двадцать комнат и общественные места — холл, туалеты, коридор. На отдых нет ни секунды, шеф строго следит за этим. Она так и не смогла объяснить нам, что за публика останавливается в отеле, то ли туристы, то ли командировочные. Отель всегда забит до отказа. Шеф научил ее сортировать грязное и чистое белье (очень специфичным способом, надо сказать), складывать полотенца, использованные один лишь раз, таким образом, чтобы они сошли за нетронутые, и доливать водой неполные флаконы шампуня. Уборщица не имеет права ни сделать перерыв даже на пять минут, ни присаживаться во время работы, ни разговаривать с клиентами. Один раз шеф застал Но с сигаретой в холле первого этажа и долго орал, чтоб это было в первый и последний раз.
Сотрудница соцслужбы подготовила все документы, чтобы Но смогла получить медицинский полис, надо ждать ответа, но у нее стала болеть спина, и отец отвел ее к нашему врачу и заплатил за консультацию. От врача Но вернулась с противовоспалительным средством и мазью для мышц, я прочитала инструкции, я неплохо разбираюсь в лекарствах, потому что мама раньше принимала их тоннами, а некоторые и до сих пор принимает; я запираюсь в ванной, чтобы прочитать состав, описание, показания к применению, побочные эффекты и все такое. Потом ищу в медицинской энциклопедии химический состав, молекулярные схемы и их основные характеристики. Если мне задают вопрос, чем я собираюсь заниматься в жизни, я отвечаю — буду врачом «Скорой помощи» или рок-певицей, это у всех вызывает улыбку, ведь кроме меня никто не видит связи.
Теперь Но принимает лекарства, выглядит получше и понемногу привыкает к новой жизни. Поскольку она иной раз подменяет бармена и обслуживает клиентов, то должна иметь элегантный вид. Мама отдала ей пару своих красивых юбок, которые очень идут Но.
По вторникам, если ей удается освободиться пораньше, она заглядывает к Лукасу. У него всегда полно музыкальных новинок, он скачивает их из Интернета, мы слушаем музыку, болтаем обо всем на свете. Иногда Но рассказывает, в каком состоянии она находит комнаты на рассвете, о забытых вещах, о том, что придумывает ее шеф, чтобы сэкономить каждый цент. Она смешно изображает его толстый живот и жирные пальцы, унизанные кольцами, низкий голос, привычку поминутно вытирать вспотевший лоб платком. Она делится забавными случаями, например, как один тип два часа не мог выйти из туалета, потому что дверь заклинило, и он в результате ее выломал, или как другой клиент закатил жуткий скандал, заметив, что джин наполовину разведен водой. Лукас в свою очередь рассказывает наши школьные байки, описывает одноклассников, он проводит дни, наблюдая за ними во время уроков, как они одеты, как ходят, их смешные привычки. Он удивительно точно копирует, подмечает все их привязанности, равнодушие, соперничество. Не скрывает он и собственных подвигов, не стесняется своих нулевых оценок, разорванных контрольных, постоянных наказаний. Не забывает сказать и о моих успехах, цитируя меня наизусть и пародируя мою неловкость.
Таинственная Л. внезапно возникает в жизни утомленной писательницы Дельфины и крепко в ней оседает. С первого дня их знакомства Л. следует за Дельфиной. Л. – идеал, она изящная, сильная, женственная и, кажется, умеет справиться с любой проблемой. Она самозабвенно помогает во всем Дельфине, жизнь которой сейчас полна трудностей и переживаний. Но постепенно Дельфине начинает казаться, что Л. вытесняет ее из собственной жизни. Вот только зачем ей это?
И беглого взгляда, брошенного в бездну, достаточно, чтобы потерять в ней самого себя, но Дельфина де Виган решилась на этот шаг, чтобы найти ответы на самые сложные вопросы, связанные с жизнью ее матери. Став одним из героев своего романа, она прошла с матерью рука об руку путь от семейных радостей к горестям, от счастья к безумию, от бунта и непонимания к смирению.«Отрицание ночи» – это не только роман-исповедь. Это захватывающая, искренняя и пронзительная история о бесконечном поиске общего языка, которого так часто не хватает и отцам, и детям.Этот роман интригует, завораживает, потрясает.
Я работаю со словами и с молчанием. С невысказанным. С тайнами, сожалениями, стыдом. С невозвратным, с исчезающим, с воспоминаниями. Я работаю с болью вчерашней и с болью сегодняшней. С откровениями. И со страхом смерти. Все это — часть моей профессии. Но если есть в моей работе что-то, что продолжает удивлять, даже поражать меня, что-то, от чего и сегодня, спустя десять с лишним лет практики, у меня подчас перехватывает дыхание, то это, несомненно, долговечность боли, пережитой в детстве. Жгучесть раны, не заживающей на протяжении многих лет.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.