Нити судеб человеческих. Часть 1. Голубые мустанги - [39]

Шрифт
Интервал

Решили старики сообщить всем сельчанам, чтобы были готовы к неприятностям - то ли кого-то ищут, то ли продукты забирать будут. Последнее вероятней всего, так что у кого что есть - припрячьте. Мальчишки тут еще слышали, говорят, что всех в восемь часов выселять будут, но, наверное, не так поняли, вряд ли такое возможно - чем это их деревня так провинилась?

И уж никак не могло придти никому в голову, что выселяют не одну деревню, а весь народ!

Сельчане в большинстве своем бросились сразу прятать зерно и пытались вывести в поле овец. Но за деревней их остановили щелкающие затворами автоматов часовые, а зерно на скорую руку где спрячешь! Надо бы ямы за околицей вырыть, но это делается загодя... Как-то стихийно почти во всех домах люди приготовились к выселению - собрали одежду, что-то ценное, если у кого было, одеяла и подушки постарались закатать в тюки.

Диян и его бабушка затолкали в мешочек свою одежонку и стали помогать родственникам собирать их вещи. Когда часы-ходики показали восемь часов вечера, в дом вошли двое солдат с автоматами. Один из них был тот самый, который еще недавно рассказывал мальчику, что встречал на фронте его папу.

Сейчас солдаты были грубы:

- Давай, давай! Шевелитесь, мать вашу! - будто бы не они еще недавно пировали за татарскими столами и улыбались подносившим еду женщинам.

Диян звонким голосом обратился к усатому солдату:

- Куда мы поедем, дяденька солдат? В Москву?

Солдат сердито поглядел на ребенка и пробурчав:

- Куда, куда. На кудыкину гору! - быстро вышел из комнаты.

- Сынок, куда нас везут? - спросила бабушка солдата, который выводил их со двора.

- На Урал, вас, бабка, отвезут. А может и подалее - в Сибирь.

Услышавший слова солдата Диян громко заплакал:

- Мне нужно в Москву! Меня мама и папа ждут! Не хочу в Сибирь!

Солдат злобно рассмеялся:

- Ишь ты, в Москву захотел! Ну, быстрей шагайте!

Раздалась команда, и жителей села, собравшихся на площади перед бывшей мечетью, повели за околицу. Солдаты были злы, они норовили поддеть сапогом замедлявшую шаг женщину или вдруг выскочившего в сторону ребенка.

Как только человек становиться исполнителем державной воли он теряет человеческий облик

Люди, стоявшие близко к бабушке Анифе с внучеком, слышали громкий горячечный шепот мальчика: “Мне надо в Москву... Меня мама с папой ждут... Не хочу в Сибирь, мне надо в Москву... Меня мама с папой ждут в Москве...”.

.

...Когда вели народ к машинам, пятнадцатилетний Хайри, сбросив с плеч мешок с вещами, рванул в сторону лесистого оврага. Солдат вскинул автомат и короткой очередью наповал уложил парнишку в десяти шагах от идущих сельчан. Несчастная мать Хайри бросилась к сыну, и вслед за ней ринулась толпа соседок и родственниц. Офицер подбежал к склонившимся над умирающим мальчиком женщинам и стал разгонять их ударами сапога. Подоспели и солдаты. Офицер выхватил у одного из них автомат и дал несколько очередей в воздух. Часть женщин отпрянула, но мать и еще несколько других, наверное, из близких родственниц, суетились вокруг умирающего. Офицер приказал солдатам взять женщин на прицел и объявил, что считает до трех. Все кроме матери убежали с плачем. Мать не плакала. Она положила голову захлебывающегося кровью сына себе на колени и обрушила проклятия на вооруженных мужчин, перемежая татарскую речь с русской. Бледный от возбуждения офицер велел солдатам оторвать женщину от умирающего, но хватка матери была железной. Толпа односельчан стала медленно приближаться. Тогда офицер схватил автомат и выпустил очередь в женщину и в агонизирующего парнишку.

- Добейте сволочей! - крикнул он солдатам, а сам стал стрелять поверх голов сельчан. После двух - трех очередей те как будто очнулись от наваждения и отхлынули назад. Еще несколько угрожающих очередей из автоматов, и под ругань озверевших советских воинов старики, женщины и дети в страшном молчании поплелись к машинам, готовым везти их в чуждые азиатские края. На окраине родной деревни остались изрешеченные трупы сына и матери. Двое малолетних сирот на руках у родственниц убитой, прикрывающих им глаза и рот ладонями, ошеломленные и не до конца понимающие случившегося, тоже отправились в страшную ссылку, чтобы, став взрослыми, думать ежечасно о мести.

 Но на кого направить свою месть?..

...Через двенадцать суток эшелон с измучившимися в пути людьми прибыл на небольшую станцию в Бухарской области Узбекистана. Отсюда путь был в колхозы и совхозы, большинство из которых были хлопководческими, но были и разводящие каракулевых овец. Диян с бабушкой и с другими родственниками попал в большое село - центр каракулеводства области. Поселили их в сараях на общих нарах и велели уже на следующий день выходить на работу - чистить загоны для овец, грузить сено, выполнять всякие подсобные дела. Первые две недели ежедневно бесплатно давали плохо испеченный хлеб из кукурузной муки - такой хлеб ели все работники совхоза. Но у местных жителей, при всей убогости их бытия, были скудные огороды и какая-то живность. Татары же должны были существовать на малую хлебную пайку. Только в конце месяца работающим выдали деньги, на которые можно было купить немного крупы и подкармливаться отваром на воде. Даже солили этот отвар очень скупо - стакан соли стоил почти половину месячной заработной платы.


Еще от автора Айдын Шем
Нити судеб человеческих. Часть 2. Красная ртуть

 Эта книга является 2-й частью романа "Нити судеб человеческих". В ней описываются события, охватывающие годы с конца сороковых до конца шестидесятых. За это время в стране произошли большие изменения, но надежды людей на достойное существование не осуществились в должной степени. Необычные повороты в судьбах героев романа, побеждающих силой дружбы и любви смерть и неволю, переплетаются с загадочными мистическими явлениями.


Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать

В романе описываются события, охватывающие годы с конца сороковых до конца шестидесятых 20-го века. За это время в стране произошли большие изменения, но надежды людей на достойную жизнь не осуществились в должной степени. Необычайные повороты в судьбах героев романа, побеждающих силой дружбы и любви смерть и неволю, переплетаются с загадочными мистическими явлениями.


Рекомендуем почитать
Маленькая пушистая смерть

«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…


Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!»

«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.


Рождение танковой нации

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Спитамен

В историческом романе видного узбекского писателя Максуда Кариева «Спитамен» повествуется о событиях многовековой давности, происходивших на земле Согдианы (территории, расположенной между реками Амударьей и Сырдарьей) в IV–III вв. до н. э. С первого дня вторжения войск Александра Македонского в среднюю Азию поднимается широкая волна народного сопротивления захватчикам. Читатель станет соучастником давних событий и узнает о сложной и полной драматизма судьбе талантливого полководца Спитамена, возглавившего народное восстание и в сражении при реке Политимете (Зеравшане) сумевшего нанести первое серьезное поражение Александру Македонскому, считавшемуся до этого непобедимым.


В страну Восточную придя…

Роман повествует о международном конфликте, вызванном приходом России на Дальний Восток, является как-бы предысторией русско-японской войны.


Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.