Нити магии - [91]

Но меня ей не победить.

Снаружи густо валит снег, и я смотрю на часы. Прошла уже четверть часа с того времени, когда должен был прибыть король. Где же он?

– В каждом проданном нами камне была кровь, – хрипло выговаривает Хелена. – Неужели каждый из них был создан ценой чьей-то жизни? В ведомости Вестергардов внесены тысячи записей о продажах, – она давится собственными словами. – Сотни жизней в одной только этой комнате. – Камни, из которых составлена карта, зловеще сверкают, а взгляд и голос Хелены постепенно крепнут по мере того, как она принимает решение. – Я не стану участвовать в этом.

– Это ради Дании, – шиплю я. – Люди всегда отдают свои жизни ради своей родной страны. Это то, в чем заключается война, это необходимость. Мой отец с готовностью шел на это, как и Алекс, как и я. Люди с магией – это ресурс, на котором отчасти держится эта страна. И этот дом тоже. Не делай вид, будто ты не поступаешь точно так же. Ты используешь их ради силы, которую они тебе приносят, даже если она их убивает. Магия – это лучшее будущее для Дании.

Хелена замирает, когда слышит гулкие удары в дверь.

Время договоров и уговоров истекло.

– У меня тоже есть охрана, Хелена, – быстро говорю я вполголоса. – Они скрыты среди королевских гвардейцев. Если ты хотя бы словом обмолвишься обо всем этом, я убью Еву сегодня вечером и выдам это за несчастный случай. Клянусь в этом памятью Алекса.

Ее глаза загораются огнем.

– Он в гробу переворачивается от такого позора, – бросает она.

– Твоя честность или жизнь Евы. Тебе решать, что для тебя дороже, – говорю я, и по моему кивку шахтеры достают камни, в которых содержится магия, способная причинять вред. Все, что от нас требуется, – это поднести камни к огню свечи на несколько секунд, чтобы они нагрелись. Сравнение Фирна со льдом не было такой уж большой натяжкой. Жар словно бы плавит магию, заставляя ее перетечь прямо в тело. «Иногда, – думаю я, вспоминая шрамы на своем теле, – их приходится нагревать так сильно, что они обжигают».

Я разворачиваюсь лицом к Петеру и говорю:

– Нас больше. Не будь глупцом. Придержи эту девчонку, не то я убью Хелену, а потом и тебя.

Я сопровождаю Хелену к парадному входу и крепко держу ее под локоть, пока она открывает дверь.

– Приветствую вас, – произносит Хелена, старательно улыбаясь, когда дверь распахивается.

На пороге стоит одинокий курьер, а позади него виднеется возок, засыпанный снегом, колеса уже наполовину утонули в заносах.

– Его величество король Кристиан IX шлет вам свои извинения, – говорит курьер. – Погода слишком дурная для путешествий, поэтому его величество пожелал отложить визит.

– Вот как? – спрашиваю я. Похоже, моя хватка оставит на руке Хелены синяк. – Хорошо. Мы желаем ему благополучно переждать непогоду в Амалиенборге.

– Пожалуйста… – начинает Хелена, но я дергаю ее за руку и решительно закрываю дверь перед лицом курьера. Комки снега и кусочки льда, упавшие с крыльца в вестибюль, тают у наших ног.

Она смотрит на меня почти вплотную, пока над нашими головами мягко покачиваются хрустальные подвески люстр. Из вазы, стоящей в вестибюле, плывет запах орхидей.

– Госпожа? – спрашивает Нина, стоящая у входа в коридор для прислуги, голос у нее напряженный и встревоженный.

– Возвращайся на кухню, Нина, – спокойно отзывается Хелена. – Мне нужно, чтобы ты присмотрела за Евой. Не спускай с нее глаз.

– Хелена, – говорю я, – мы продумали возможность того, что ситуация обернется именно так.

Из тени выступает Теннес.

За ним идут мои люди из шахт. Те, кто был на моей стороне последние десять лет и помогал мне сплести эту сеть.

Я крепко запираю дверь.

Глава тридцать четвертая

Марит

Мы с Хеленой в ловушке. Она пытается ускользнуть в коридор для прислуги, но доктор Хольм преграждает ей путь. Я в отчаянии оглядываюсь по сторонам. Лица шахтеров плывут передо мной, выражая все оттенки реакций, возможных в подобной ситуации. Вина, стыд, ярость, наглость, убийственный гнев.

Страх.

Все, о чем я могу думать – как добраться до Евы раньше них. Все они делают шаг ко мне, и их кольца сверкают магией; они вытесняют меня в вестибюль и встают стеной вокруг нас с Хеленой, теснее смыкая ряды, преграждая нам все пути к спасению.

– Филипп, – говорит Хелена. Ее трясет от тихой ярости. – Скажи мне, ты убил Алекса из-за этого?

– Нет, – отвечает Филипп, и он действительно оскорблен подобным предположением. – Я любил своего брата и ни за что не причинил бы ему зла.

Но краем глаза я улавливаю кое-что. Мимолетное, словно луч на волнах – то есть, то нет, – выражение на лице доктора Теннеса Хольма. Едва заметная улыбка.

Филипп тоже видит это.

– Ты ждешь, что я поверю, будто ты скрыл от него все это и оставил его в живых? – Хелена горько усмехается и поворачивается к доктору Хольму: – Ты сказал мне после вскрытия, что у него было больное сердце. Я тебе поверила.

– Теннес тоже ему ничего не сделал, – возражает Филипп. – Смерть Алекса была естественной.

Но я впервые вижу в броне его уверенности трещину сомнения.

Я чувствую, как охранник Хелены, стоящий рядом со мной, медленно и незаметно тянется за пистолетом. «Пожалуйста, пусть все закончится побыстрее», – молюсь я и старательно смотрю в другую сторону, чтобы не выдать его. Если на нашей стороне вооруженный охранник, у нас есть слабый шанс сбежать. Прожить достаточно долго, чтобы к нам пришла помощь.