Нити магии - [88]

Все постоянно поглядывают на пустое кресло, приготовленное для короля.

– Снегопад усиливается, – говорит один из шахтеров. На его карманных часах сверкают самоцветы, а когда он скидывает плащ, становятся видны другие драгоценные камни: в перстнях и в запонках; они переливаются всеми цветами радуги, и от этого зрелища у меня в желудке образуется холодный ком. – За пару шагов ничего не видно, – добавляет он и с улыбкой передает свой плащ Сигне.

Когда он поворачивается, я вижу на его щеке старый шрам в форме рыболовного крючка.

Мое сердце сжимается, точно кулак.

Я приседаю и притворяюсь, будто осматриваю кайму драпировки, а потом прячусь в укромном уголке между кустами папоротника. Отсюда мне видно Якоба, стоящего рядом с доктором Хольмом.

«Что делать?» – думаю я. Если мы решим бежать, то деваться нам некуда, только наружу, в метель. Мы все не поместимся в кареты, а если возникнет вероятность, что тайна выплывет наружу, эти важные шахтеры убьют нас на месте. Перед глазами у меня встает образ Айви, лежащей мертвой на снегу.

Айви и все остальные обладающие магией слуги, которые пропали за последние годы. Холод ползет у меня по спине. Для этих шахтеров мы намного ценнее мертвыми, чем живыми.

Филипп поправляет свой галстук и откашливается.

– Хелена? – окликает он. На нем отлично подогнанный по фигуре фрак с белой манишкой, волосы напомажены и зачесаны назад. Услышав его голос, Хелена медленно оборачивается. – Я хотел бы перемолвиться с тобой парой слов наедине до прибытия короля, – добавляет Филипп.

Якоб пожимает руку доктору Хольму и идет прочь. Я шепчу его имя, когда он проходит мимо меня, но он не слышит, тогда я еще глубже забиваюсь в тень. Не могу оставить Еву наедине с ними всеми. Даже через всю залу я слышу, как она тревожно хихикает, а потом слегка пошатывается, как будто у нее закружилась голова.

– С тобой все в порядке? – спрашивает ее Лильян, протягивая руку, чтобы поддержать.

– Ева, – произносит Хелена, – если ты передумала, то ничего страшного. Ты не обязана этого делать.

– Все хорошо, – отвечает Ева, отмахиваясь от их беспокойства. – Наверное, мне просто нужно выпить воды.

– Я отведу ее, госпожа, – вызывается Лильян. Хелена колеблется, но потом соглашается.

– Хорошо. Пусть еще съест немного орехов и фиников, чтобы успокоить нервы.

В этот момент мне больше всего хочется бежать куда глаза глядят. Схватить Еву за руку и выскочить наружу, в метель. Может быть, даже перехватить короля по дороге. Но я понимаю, что его гвардия, вероятно, не подпустит меня даже на пять метров к карете. Станут ли они вообще меня слушать?

Я остаюсь на месте, но моя тревога растет.

– Хелена, может быть, твой охранник оставит нас на минутку, чтобы мы могли обсудить некоторые деликатные вещи? – спрашивает Филипп.

Петер вопросительно смотрит на Хелену, и она смотрит на него в ответ, раздумывая в течение нескольких долгих секунд, но потом твердо говорит:

– Нет. Я предпочитаю, чтобы он остался.

– Отлично.

Филипп проходит мимо меня, чтобы закрыть двери бальной залы. Он удостоверяется, что замок крепко заперт. Я сжимаюсь в комок как можно сильнее. Если он заметит меня после того, что случилось в его комнате… Я содрогаюсь.

Теперь я в ловушке. И впервые осознаю, что многие из этих шахтеров вооружены.

Один за другим, они поднимаются и ставят синие бархатные футляры на стол перед Филиппом. Он проходит вдоль стола, щелкая каблуками по деревянному полу, и откидывает крышки, проверяя содержимое. В первом лежат украшения из резных розовых камней со сверкающими гранями, острыми, словно бритвы. Бирюза с золотистыми крапинками. Кристаллы абрикосового цвета, напоминающие карамель. При виде этого к моему горлу подступает тошнота. Возможно, каждая магия имеет свой прекрасный цвет. Возможно, именно так можно узнать, какая сила в ней таится.

– Хелена, я думаю, то, что произойдет сегодня вечером, настроит короля весьма благосклонно по отношению к выступлению Евы, – говорит Филипп, указывая в сторону стола. – Сегодня мы преподнесем правящему семейству вот эту диадему для принцессы Александры, ожерелье для королевы Луизы, часы для кронпринца Фредерика, скипетр для самого короля Дании и кольцо для Георга Греческого, за которыми последуют венцы и броши для юных принцессы Тиры и принца Вальдемара.

– Я не знала, что мы намерены дать взятку королевской семье, чтобы купить влияние на балетное руководство, – говорит Хелена напряженным, словно взведенная пружина, тоном. – Мне не кажется, что подобный поступок улучшит положение Евы.

– О, конечно же, все будет не настолько явным, – заверяет ее Филипп. – Но я считаю, что после этого вечера представители правящей семьи по возможности будут применять свое влияние в нашу пользу. Потому что мы вот-вот значительно расширим это влияние.

– Боюсь, я не понимаю, что ты имеешь в виду, Филипп, – отвечает Хелена. Она встает, шелестя шлейфом своей фиолетовой юбки, выглядя такой же собранной, как обычно, но я замечаю, как ее пальцы сжимают подлокотники кресла.

– Я не хочу, чтобы ты сегодня вечером оказалась застигнута врасплох и продемонстрировала свое изумление, когда эти дары будут поднесены королю. Но… – произносит Филипп и протягивает Хелене брошь, словно предлагая мир. Брошь темно-красного цвета с серебряной булавкой, острой, как мои швейные иглы. – Тебе следует знать, что все это – не просто драгоценные камни.