Нить - [56]

– Ну так как, девушка, что скажешь? Хочешь поступить на работу в «Морено и сыновья»?

Ни секунды не раздумывая, Катерина кивнула.

С шутливой теплотой кириос Морено взял ее руку и крепко пожал.

– Я очень рад, – сказал он. – Когда сможешь приступить?

– С будущей недели можно?

– Тебя будет ждать место в отделочном цеху, – сказал он улыбаясь.

Он повернулся, чтобы их проводить, и тут они увидели знакомое лицо – Константиноса Комниноса. Он поздоровался официальным тоном.

– Доброе утро, – тихо сказала Евгения. – Как поживает кирия Комнинос?

– Хорошо, спасибо. Я приходил подобрать для нее новые ткани.

Евгения уже хотела спросить, почему же она сама не пришла посмотреть, но удержалась. Пять лет прошло с тех пор, как Ольга покинула улицу Ирини, но Евгения еще помнила, как редко та отваживалась выходить из дому.

– А это Катерина, помните ее?

– Нет, – резко сказал торговец. – Но ведь дети растут и меняются, верно?

– А как поживает Димитрий?

Катерина уже много месяцев не видела Димитрия и очень по нему скучала. Она вместе с другими детьми вечно поддразнивала его за то, что он такой серьезный, но зато он был умный и добрый, и теперь всем его не хватало.

– Он хорошо учится и много занимается, – важно ответил Константинос. – У него скоро серьезные экзамены, а потом он начнет изучать право.

– Пожалуйста, передайте вашим родным привет от нас, – попросила Евгения.

Комнинос надел шляпу и кивнул.

– Всего хорошего, – сказал он, повернулся и вышел через парадную дверь.

Евгения была уверена, что кириос Комнинос ничего передавать не станет, и решила, что надо бы навестить Ольгу самой. Она понимала, что будет себя чувствовать скованно в особняке на улице Ники, но ей было неловко, что она так долго не заходила.

Катерина подумала: интересно, сам Димитрий захотел изучать право или это желание его отца? Насколько она помнила, он всегда хотел быть доктором. В любом случае ей было нетрудно представить своего умного друга ушедшим с головой в книги.

Они попрощались с кириосом Морено и втроем направились по залитым солнцем улицам домой. В городе было полно народу. Они прошли мимо нескольких кафе, где сидели элегантные женщины, наслаждаясь кофе и сладкими булочками.

– Видите вон тех дам, справа? – прошептала Роза. – Они все одеты от «Морено».

– Откуда вы знаете? – спросила Катерина.

– По фасону видно. Ты тоже научишься стиль распознавать – качество ткани, детали. Я помню, как пришивала пуговицы к этому жакету цвета мяты.

Евгения рассмеялась:

– Неужели ты все запоминаешь?

– Не все. Я почти никого не помню по именам из тех, с кем хожу в синагогу. Имена у меня в голове не держатся. А вот швы я все помню, сколько их ни перешила на своем веку.

Катерина подумала: наверное, и она когда-нибудь станет такой же. Идя рядом с Евгенией и кирией Морено, она чувствовала себя совсем взрослой, настоящей женщиной. Времена кукол и детских игр прошли. Пора начинать рабочую жизнь.

Женщины стали судачить о том о сем.

– Как думаешь, может, нам зайти к Ольге? – спросила Евгения, которая не переставала думать о кирии Комнинос после встречи с ее мужем.

– Я ей иногда относила кое-что из заказов, но обычно Павлина приходит и забирает. Похоже, она не выходила из дому с тех самых пор, как переехала, – сказала кирия Морено.

– Ужасно! С кем же она видится?

– Кириос Комнинос приглашает в дом клиентов, потому-то и одевает ее все время так хорошо.

– То есть он все еще использует ее вместо манекенщицы?

– Думаю, можно и так сказать. Для нее всегда что-нибудь шьется в мастерской, но вряд ли она многие из этих нарядов надевает больше чем один-два раза.

У Катерины широко распахнулись глаза. Она не могла представить, как это можно надеть платье только один раз. У нее самой большую часть жизни было по два платья – одно на себе, второе сушится после стирки. С того дня, как ее взяла к себе Евгения, она донашивала одежду близнецов. Белое хлопчатобумажное платьице, расшитое маргаритками, в котором она бежала из Смирны, было последней новой вещью, какую она когда-либо носила.

– А что Димитрий? Он хоть раз был дома, когда ты приходила?

– Нет. Он чаще всего в школе, – ответила Роза. – Элиас еще иногда к нему заходит. Помнишь, как они любили играть в тавли?

– Помню, – ответила Евгения.

– Ну, так они не изменились. Там такое соревнование разгорелось – целый чемпионат, и ни один никак не выиграет, а когда в разгар игры приходит кириос Комнинос, Элиасу приходится тут же уходить. Слишком уж много отец требует от бедного мальчика. Если он не научится свободно говорить на пяти языках, пока не окончит школу, горе ему.

– Вот бедняжка, – рассмеялась Евгения.

Катерина прислушивалась к разговору. Яркая картина непонятной жизни Димитрия в его богатом доме встала перед ней.

Она задумалась о Морено. У них такой большой бизнес, столько богатых клиентов, почему же они живут на улице Ирини, среди таких людей, как они с Евгенией? Она невольно удивлялась. Ведь они же могли бы построить себе огромный особняк, как Комниносы?

Она набралась храбрости и спросила:

– А почему вы не живете так, как Димитрий? В таком же доме, побольше и пороскошнее?

– А зачем это нам? – ответила Роза с притворным удивлением.