Нить Ариадны - [6]

...Мы поднялись по этому "канату". Чтобы он не резал руки, мы наделали из сучьев ступенек-перекладин. Признаюсь, было немного страшно висеть на тонкой натянутой ниточке. Ощущение, конечно, больше психологическое, но все же чувствовал я себя неважно.

Нижний конец "каната" мы захлестнули за железную березу и впоследствии, уже втроем, вытащили ее с помощью блока, оказавшегося у запасливого энтомолога.

Моя находка имела для меня большое значение.

Железная береза редкое у нас дерево. Вместе с тем оно очень ценно. Его древесина вполне может заменить бакаут, из которого делают подшипники для пароходных винтов. Подшипники эти находятся в воде, и смазкой для них служит вода. Я нашел еще несколько железных берез в том же районе, недалеко от провала.

После я представил проект разведения этого дерева в наших дальневосточных лесах, и мое предложение было принято.

Но, одобряя мою идею, мне сказали:

- Пусть они растут, наши березы, и чем их будет больше, тем лучше. Такой строительный материал всегда пригодится. Но ждать, пока они вырастут, мы не можем, так что пока будем пользоваться вот этой штукой.

Мне показали подшипники из очень плотной и тяжелой древесины, с такой густотой волокон, которой я еще никогда не встречал ни у одного дерева. - Не уступит вашей железной.

Оказалось, искусственная древесина! Вернее, естественная, но приготовленная особым способом - прессованная под огромным давлением из множества слоев тончайшего фанерного шпона, специально пропитанная.

И здесь советский человек по-своему улучшил природный материал...

Энтомолог в тот раз не нашел свою бабочку. Но он собирается в путешествие по тайге снова, зовет с собой.

Раскрылась и тайна его костюма. Он был вовсе не из чесучи, как я думал, а из какой-то новой ткани, более легкой, чем чесуча, гораздо прочнее, а главное, - совершенно не мнущейся и не боящейся воды. Знаменитую складку отпрессовали раз навсегда фабричным путем еще при изготовлении брюк, "на всю жизнь, - как объяснил Анатолий Сергеевич, - чтобы о пустяках такого рода не приходилось больше и думать". Я был несколько смущен его словами: получалось, что из нас троих именно я придавал большее значение внешности и гораздо больше думал о костюме, чем оба мои спутника и, в частности, Анатолий Сергеевич, которого я мысленно обвинял во франтовстве. Вот как обернулось дело!

Я принял предложение энтомолога. Но снаряжение у меня будет на этот раз совсем другое. Кое-чему этот "франт" меня научил.