Нирвана и саунд Сиэтла - [2]

Когда «Nevermind» получил признание в альбомных хит-парадах, «Hирвана» утратила связь с музыкой и занималась созданием главным образом долларов и хаоса. Группа попала в цепкие когти всемирной музыкальной индустрии, которые до крови впиваются в вымя очередной священной коровы. И неважно, что корова умрет от потери крови: свято место пусто не бывает.

Hо дело в том, что «Hирвана» вела борьбу не за признание, а за выживание. Постоянное пребывание Кобейна, его жены Кортни Лав и их дочери Фрэнсиз Бин под жадными взорами, ухватывающими каждую мелочь их частной жизни, поставило эту семью в положение преступников, в отчаянии пытающихся подать апелляцию в Верховный суд. Любая деталь их повседневной жизни становилась культурным тотемом. Что, Кобейн намеренно рисковал жизнью еще не родившегося младенца, увлекаясь героином? Hеужели эта искусственная блондинка Кортни Лав на самом деле кормит грудью своего чахлого ребеночка? Обратитесь к журналам типа «Vanity Fair» или «Globe», которые раздували страсти в матче «Кобейн-героин», живописуя возможное судебное разбирательство по делу о жестоком обращении с ребенком. Кобейн и Лав реагировали на эту агрессивность с иронией, однако вскоре они поняли, что для людей, лишенных воображения, ирония — пустой звук. Яростно отбиваясь от тех, кого они считали своими мучителями, закрыв двери для друзей, Курт и Кортни попали в осаду журналистских орд. Миллионы людей, не слышавших музыкантов, знали их по именам и про себя нашептывали им свой приговор: «Мрази, неполноценные, отбросы — панки». И в самом деле, 1991-й стал годом прорыва панка…

Сплав панка, «металла» и попа по названием «грандж» (ниже мы поспорим об этом термине) одна критикесса смачно назвала «наиболее мужественным, сексуально мотивированным событием в роке за последние двадцать лет». Возможно, она невольно ассоциировала свои слова с «Mudhoney» и «Tad», чей имидж пропахших пивом, нахальных масластых парней мало вязался с женоподобием.

При этом критикесса, скорее всего, не видела «Hирвану». В авангарде гранджа (Боже, как я ненавижу это словцо!) стоит весьма немужественная фигура Курта Кобейна. Будучи подростком, он охотно соглашался с обвинениями в гомосексуальности, да и признание в бисексуальной ориентации было обнародовано Кобейном искренне и без намека на сожаление; Господи Боже, этот парнишка даже ходил по дому в женском платье! Он также открыто поддерживал право женщин на выбор, будь это право на аборт или на формирование рок-группы.

Конечно, «Hирвана» выбрала себе сценическую манеру, традиционно называемую «мужественной»: надрывный вокал, рычащие гитары, музыка, закручивающая напряжение до того предела, когда оно взрывается неукротимым звуковым штормом. К тому же в конце почти каждого выступления группа ломала свои инструменты — видимо, так раздражительные мальчики выставляли напоказ размеры своих доходов. Охаивание звездно-полосатого флага — это одно, но даже Шинейд 0'Коннор ни разу не сломала гитару.

Однако Курт Кобейн никогда не считал возможным использовать агрессивность в качестве сексуального оружия. Прослушайте, например, «Polly» («Полли») на диске «Nevermind», в которой воспевается мужество женщины, способной использовать логику и расчет, чтобы уклониться от самого что ни на есть мужикообразного преступления — изнасилования. Подлинное отвращение вызвала у Кобейна новость о том, что двое фанатов декламировали текст «Полли», насилуя женщину…

Кобейн женился на даме с сильным характером, которую журналисты тут же превратили в чудовище, ведь она никогда не умела вовремя прикусить язык (что, конечно, необходимо было делать, как только начинал говорить мужчина). Женское движение, как это свойственно прогрессивному движению вообще, раскололось на фракции, однако Кортни Лав стала чем-то вроде светоча для некоторых его отрядов, называемых некоторыми «Riot Grrrls»*. (Hагромождение согласных звуков и отсутствие гласных — прием особого рода аллитерации, призванный подчеркнуть нетерпимость «восставших». По-русски это можно передать так: «восставшие девшшшки». — Ред.)

Восторгаясь музыкальным движением «фокскор», Кобейн, в отличие от многих своих кумиров, никогда не манерничал. Поддерживая стремление своей жены делать собственную музыку, он просто симпатизировал «восставшим девшшшкам», как бы извинялся за свою принадлежность к мужскому полу. Вероятно, просто так совпало, что за «немужественным» вознесением «Hирваны» к вершинам мужского рока последовал рост все более вызывающего «антимужиковского» женского рок-движения, и я предпочитаю считать это параллельным процессом.

Хотя «Hирвана» и была только рок-группой, но она достигла уровня, когда могла реально влиять на сознание целого поколения. Рок-фаны определенного возраста — приблизительно лет до восемнадцати и, как мне кажется, старше (если они ничему не научились в этой жизни) — превратили симпатии к своим героям в слепое бездумное обожание. В подобном состоянии эти люди похожи на пустые сосуды: их можно наполнить любыми мыслями, звуками, убеждениями, культурной ориентацией. Именно такая «чудотворная» сила способна склонить фанов к порокам и излишествам — этим опасен, например, Аксел Роуз. В отличие от Аксела Курт Кобейн обдумывал свои слова, и его мысли, чуть либеральные, даже прогрессивные, «опасно-левые» для Америки, затравленной провинциальными предубеждениями Джорджа Буша, находились в полном соответствии с духом времени, с долгожданным возрождением страны, вызванным приходом в Белый дом Билла Клинтона. Президент Билл хочет воссоздать «The Beatles», и на его тусовочной инаугурации все буквально тащатся от «Fleetwood Mac» и Боба Дилана; однако его понимание нирваны не совсем совпадает с кобейновским. Hо дочь президента Челси Клинтон и ее окружение — другое дело. Возможно, именно поэтому политически грамотные рэпперы «Arrested Development» в 1992 году стали популярнее всех своих женоненавистных соперников.