Никудышный - [6]

— А мы? Без телохранителя я не согласен оставаться.

— Какие мы капризные стали. Толпу забыл, Сергеевич?

— Что ты, что ты, не напоминай мне об этом, — вытаращил глаза Григорий, — Едва ноги унесли! На старости лет вот уж не думал по балконам лазить.

— Могли просто разорвать, — передернуло его сухопарого друга, — И непременно разорвали бы!

— Вы останетесь здесь, а я уйду на разведку. Узнаю, можно ли получить деньги? Доставай кредитки.

— Но они все с большими суммами, — простонал обладатель миллионов.

— Тогда сиди с ними в обнимку в сквере, а я поехал назад. Мне на дорогу денег дайте.

— Ты, что спятил? — прикрикнул на спутника Петрович! Денег пожалел. Мы что же, по-твоему, так и будем жить на скамейке?

Обиженный обладатель миллионов, вытряхнул на скамейку документы, бумаги, кредитки, старые фотографии и пару потрепанных записных книжек. Он выбрал одну карточку, на счету которой, как он помнил, было меньше всего денег.

— Тут двадцать тысяч евро, хватит?

— Надеюсь. Не бегать же без конца, не искать, где получить деньги.

Миша, записав пин-код, ушел, а Костя с обиженным Григорием принялись рассортировывать спасенные вещи. Григорий посмотрел на друга и сказал:

— Ты у меня ближайший родственник, хотя таковым и не являешься. Вот тебе карточка, дарю, она твоя. Тысяч десять евро тебе хватит?

— Сколько дашь, все пригодится, — ответил Костя, удивляясь скупердяйству друга.

— Бери, не глядя, они почти все одинаковые, я специально разделил на несколько, мало ли кто отберет.

Костя не глядя, вытащил карточку. Григорий, расчувствовавшись от собственной щедрости, прибавил ему еще одну.

— «Дареному коню в зубы не смотрят», — поблагодарил его друг, засунул одну кредитку в потайной кармашек на штанах с пузырями и застегнул маленькую «молнию». Он всю жизнь имел «заначку» сначала от пьяницы отца, а потом от жены, которая с ловкостью вора обшаривала все его карманы, кроме единственных зачуханных домашних брюк, присутствующих постоянно при нем. Таковых за его жизнь было не более трех. Эти четвертые уже грозили развалиться и упасть прямо на землю. Но это ничуть не беспокоило их хозяина.

— Чем затрапезнее вид — тем меньше соблазнов для грабителей.

Теперь он, не глядя, засунул одну карточку в карман, потом, подумав, положил туда и вторую.

— Мог бы и миллиончик подарить, — подумал друг про себя, — У него их целых четыреста, да еще каждый месяц деньги прибывают.

— Как только мы с тобой устроимся по-настоящему, я тебе тридцать миллионов подарю, слово! — как будто читая его мысли, задумчиво сказал друг.

— Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — ответил Константин, спасибо и на том. Ты мне не обязан деньги дарить.

— Обязан. Ты же мой лучший друг.

— Найдешь своих детей, и я тебе буду не нужен.

— Старыми друзьями не разбрасываются.

Коротая время, Константин Сергеевич достал из вороха бумаг потрепанную записную книжку. Открыл, почитал и откинулся на спинку скамейки.

— Помнишь, друг, ты надо мной посмеивался, что я веду учет, ты его называл — кобелиный?

— Помню. А что?

— Тут у меня записи, когда, где и насколько мы с тобой останавливались в рейсах. А где ночки проводили, там и имена имеются. А кое-где и фамилии. Рядом — адресочек.

— Ну-ка дай глянуть.

Григорий подал ему книжку. Костя углубился в ее содержание. Смотрел и вспоминал события с шестидесятых-восьмидесятых годов, когда они колесили с грузами по огромной стране, тогда еще именуемой СССР.

— Да, — проговорил он. — Если посчитать всех, с которыми ты кувыркался в тот период, можно насчитать сотню, не менее твоих временных «жен».

— Но тут у тебя много пробелов. То фамилии нет, то адреса нет. Посчитаем, сколько точных мест у нас имеется.

После нескольких трудовых усилий по предполагаемому молодому поголовью в условных единицах, точные данные были на 13 человек, и все они находились в разных концах географического пространства. Это с учетом того, что 26 уточненных голов могущих родиться детей, остались в странах СНГ, а туда не так-то просто можно было попасть.

— Начнем штурмовать Россию.

— Представляешь, как обрадуются матери, что нашелся богатый отец у их дитяти.

— Надо будет конфетами запастись — выдал Костя.

— Чего?! Очумел? Да твоему самому младшему может быть не менее 20 лет. Так что эти годы можно отбросить, не считая.

— А жаль.

— Меньше нужно было силенки растрачивать.

— Ну чего ты скулишь? Нам с тобой больше наследства останется.

— Да его на всех хватит.

Было жарко. Хотелось есть и пить. Миши все не было. Роптать было бесполезно. Вылазки совершать без приказа телохранителя — тоже. Подремали, прикрыв головы от солнца, посетившего их скамейку, наблюдавшуюся в этих просторах в единственном числе.

Наконец еще через два часа показался Миша. Еще издали по его улыбающемуся лицу стало ясно, что вылазка по денежному вопросу закончилась успешно. Он подошел к ним, вытер лицо, присел на неудобную скамейку и вытащил две большие пачки денег, рублей и евро.

— Здесь целых пять банкоматов. Я снял пять штук евро и сто пятьдесят тысяч рублей. Поживем недельку в гостинице.

— Желательно удовлетворить просьбу желудка, — сказал Костя, поглаживая тощий урчащий живот.