Никудышный - [112]

— Это твоя дочь? — спросил он, указывая на Аленку.

— Она, Аленой зовут.

— Красивая. Молодец, не отступилась от своего. Приезжай к нам, мать с братьями просили передать.

— Обязательно.

— Я как свидетель прохожу, поэтому остаюсь за дверью.

* * *

Алексей сел с Анной на переднюю скамью. Она вызывалась в качестве ответчицы. Он держал ее руку и успокаивал. Но она почему-то страшно испугалась Ляли.

Нонна с дочерью постарались навести лоск. Ляля в белом костюме, с умело сделанным макияжем, подчеркивающем красоту ее золотых волос и синих глаз была предметом восхищения присутствующих в зале. Перчатки, шляпка, накидка модного салона — все говорило о том, как плохо ей бедной без дочери, украденной негодяйкой-женщиной. Она не разговаривала ни с кем, изображая горе и держала наготове платочек из кружев, силясь не заплакать, дабы не испортить свой макияж.

Начался суд. Судья читал исковое заявление после проверки явки вызванных на заседание.

Закончив обычные процедуры, судья начал спрашивать истицу. Назвав фамилию, имя, отчество, Ляля была вынуждена перед всеми рассказать свою историю. И она, ловко понижая и повышая голос, хорошо отрепетированной перед зеркалом интонацией, поведала о том, как ее маме позвонила дальняя родственница из здешнего района, не сама, а ее соседка и попросила приехать, так как та была тяжело больна. Мать побоялась оставлять Лялю одну, так как ей предстояло скоро рожать. Муж находился в длительной командировке. И Нонна Сергеевна предложила ей поехать вместе. Она сказала дочери, что и там есть роддом, а врачи везде одинаковы, одни институты кончают.

Приехали и у нее начались в тот же день схватки. Ее прямо с вокзала доставили в роддом. Мать пока была у больной, но, Слава Богу, там обошлось без операции.

— Сколько дней было вашему ребенку?

— Три.

— И вы выписались раньше срока. Почему?

— Скоро должен был вернуться из командировки муж и я не хотела, чтобы он узнал о моей поездке с матерью к больной родственнице.

— Вы отказались кормить девочку в роддоме почему?

— У меня не было молока.

— А вот тут есть справка, что вы перевязали грудь сразу же после родов.

— Это наговоры. На вокзале мама пошла купить билеты. Я положила девочку на скамейку и задремала. Когда пришла мама, девочки уже не было.

— Вы обратились в милицию?

— Нет. Я была очень слаба и напугана.

— А ваша мама осталась искать дочь?

— Нет, мне самой потребовался уход и мы вынуждены были уехать.

— Вы искали ребенка?

— Конечно. Писали везде.

— Сюда приезжали?

— Нет.

— Почему?

— Я уже тогда сообщила мужу, что ребенок умер, боялась говорить, что девочку похитили.

— Как вы нашли ее?

— Ее привез муж после нашего развода. Он где-то в этих краях разыскал ее сам случайно.

Нонна Сергеевна говорила тоже самое. Свидетельница, больная дальняя родственница и ее соседка показали, что действительно звонили и сообщили о предстоящей операции больной, но все миновало. Напрасная тревога.

— Вы знали, что у них похитили ребенка?

— Нет. Ко мне больше они не заходили.

Анна дрожала от страха и негодования.

— Как они смеют так врать?

Приступили к расспросу ее.

— Откуда у вас девочка появилась?

— Я рано утром собиралась на практику в больницу. Вышла на крыльцо и увидела сверток. Кто-то слабо пищал. Я подняла его, заглянула в одеяльце и увидела новорожденного ребенка. Сразу же вернулась домой. Но меня выгнал из дому отчим, сказал чтобы я отдала его в милицию. Ребенок сильно плакал. Я решила, если его выбросили на улицу, значит он никому не нужен и уехала с ребенком к своему дедушке, там мы сразу же начали купать, кормить козьим молоком.

— Почему вы нарушили закон и не отнесли найденыша в милицию?

— А чтобы они там с ним делали? Совсем крохотный ребенок. У меня ему было лучше, чем в детдоме, если бы он попал туда.

— Значит вы говорите, — спросил адвокат Ляли, — что нашли его на крыльце вашего дома. А может быть вы взяли ребенка на вокзале?

— Мне не нужено было на вокзал, я там не бываю. Кроме того, я спешила на практику. Было 7 часов утра.

— А вы подумали, как мать переживает об утерянном ребенке?

— О брошенном, вы хотите сказать?

После долгих препираний и вопросов пригласили отчима.

— Сколько времени нужно, чтобы сходить на вокзал и обратно?

— Двадцать минут.

— Сколько отсутствовала ответчица, пока не пришла с ребенком?

— Не более двух минут. Я чай не успел себе налить, только в кухню зашел и взял чайник в руки.

— Вы ее выгнали?

— Да. Сказал, чтобы убиралась, подкидышей мне не надо.

— И она сразу ушла?

— Да. И больше мы с ней не виделись все 10 лет.

— Из-за девочки?

— Да. Я знал от людей, что живут они нормально, девочка растет, Анна работает. Но мы друг друга больше не видели.

Выступил адвокат. Он просил вернуть девочку матери, так как та очень переживает утерю ребенка, в связи со сложившимися обстоятельствами. Он много что говорил этот адвокат, плохо об Анне, которая не попыталась искать родных девочки, а растила ее сама без отца. Здесь даже отец — потерпевшая сторона. Он не бросал никого, а ребенка лишился.

Ляле дали слово.

— Я вас прошу, я вас умоляю, верните мне мою девочку. Я не могу жить без нее. Она в деревне, учится далеко в районе, а у нее есть все условия учиться в Москве.