Никудышный - [108]

— Мы приготовились к смерти. Бежать некуда. Только одна эта группа деревьев стоит, а кругом ровное место. Лесок метрах в ста от нас.

Эти люди вылезли из ямы и начали забрасывать ее хворостом, ветками. Видно все было припасено кем-то заранее. Потом один сказал другому:

— Наша миссия выполнена. Представляешь сколько тут миллионов баксов будет, если все продать? — А сам выхватывает пистолет. Второй заранее разгадал его маневр, видно у него были точно такие же мысли, но выстрелили они одновременно друг в друга. И оба оказались хорошими стрелками, свалились валетом мертвые.

— Мы сначала ошалели от страха, — сказал Григорий, а потом поняли, что в этом наше спасение. Нашли ключ от наручников в кармане у них. Сняли наручник. В яму не полезли. Шут с ней. А вот у себя в кузове обнаружили вьезд для «Жигуля» в КАМАЗе, значит они хотели продолжить путешествие на нем, с «Жигуленком» в кузове.

— Трап выставили, Григорий въехал на машине в кузов, закрепили «башмаками» колеса, чтобы не болталась по кузову и поехали скорее от этого проклятого места.

— А куда же вы дели машину? — спросил Алексей.

— Мы ее почти до Водяного догнали, а там свернули в сторону и выкатили в лес. Совсем недалеко от дороги.

— А документы у этих людей были?

— Так мы же их у трупов оставили, не трогали.

— А трупы? Остались на месте?

— Нет. Мы из в «Жигуль» затолкали и оставили.

— Там где машина, там и они.

— Значит их должны были найти оперативники.

— Наверное нашли.

Посидели, помолчали.

— Вам нельзя об этом никому больше рассказывать. Может случиться непоправимое. И даже обвинить могут вас в похищении ценностей.

— А их похитили?

— Да. И неизвестно кто. Вы здесь постоянно жить собираетесь?

— Да, — сказал Григорий. У меня единственный родственник — это племяш мой Саня.

Рыбы они немного наловили, иначе как объяснишь отсутствие столь долгого по времени.

Ночью Петрович потихоньку сказал Григорию:

— Выйдем на улицу.

— Что?

— Понимаешь что теперь мы не можем дать твоему племяннику денег, сразу подумают, что это мы увели что там было спрятано и поэтому денег много.

— Можно проверить, откуда они у меня?

— Сейчас такое шулерство в мире творится, что все можно сделать, даже наследство липовое, чтобы отмыть ворованное.

— Ты хочешь сказать, что нас могут упечь?

— Еще как. Молчи, не говори, что у нас есть деньги. Деньжищи.

— Я так хотел помочь племяннику.

— Своими миллионами ты посадишь его в тюрьму или его убьют охотники за драгоценностями.

— И что же мы будем делать?

— Искать похищенное. Я не сомневаюсь, что этот москвич прислан сюда специально.

— Тогда зачем мы ему все разболтали?

— Надо. От этого не уйти, раз мы сюда попали, видно это судьба. И с полковником нас свела она не случайно. Сразу видно, что человек он хороший.

— Жаль парня. Стоящий человек, дело хорошее задумал, а без денег ничего у него не получится.

— Может полковнику рассказать?

— Очумел? Нас с тобою в особый отдел посадят и поработают так, что мы во всем чего не делали признаемся и вынуждены будем отдать деньги.

— Фильмов ты насмотрелся.

— Ты думаешь страшилки показывают?

— Да куда же они хорошие люди делись? Там тоже могут быть оборотни, но единицы. Я считаю, что хорошие люди есть везде. На них земля держится.

— Возьми, к примеру, нас с тобой. Могли бы давно разбогатеть, но не стали же мы этот груз увозить.

— А может просто струсили?

— Нет. Мы никогда даже об этом не подумали. Только надо было об этом куда-то сообщить.

— И гнили бы мы сейчас где-нибудь на Колыме. Сколько трупов оставили эти ценности.

— Утро вечера мудренее. Пошли спать, но пока никому ни слова говорить нельзя.

ЗАПОЗДАЛОЕ РАСКАЯНИЕ

Ляля не находила себе места. Ей снилась ее дочь, ее чудные глазенки, любопытные вопросы, на которые она была готова отвечать. Она слонялась из угла в угол и ныла:

— Мама, как вернуть дочь?

— Сложно сказать, — отвечала Нонна Сергеевна. — Я поговорю с адвокатом.

Адвоката нашли как орехи щелкающего выигрыши по бракоразводным и семейным делам в отношении детей. Звали его Игорь Олегович Ночной. Он говорил с Лялей откровенно. Теще пришлось расстаться с массивным браслетом червонного золота, старинной выделки, былые воспоминания о ее грешной молодости. Ночной говорил неприятные для Ляля вещи:

— Ваше путешествие из Москвы на периферию, чтобы там рожать не поддаются никакой критике. Если бы у вас там была родственница, хоть захудалая.

— Есть там женщина, с которой я познакомилась, пока Ляля находилась в больнице. Вполне сойдет за родственницу, нужно только с нею поговорить.

— Вы хотели сказать — заплатить ей, — поправил ее адвокат.

— Да, именно это.

— Нужно будет организовать оттуда задним числом телеграммку о ее плохом состоянии здоровья. Поэтому вы и выехали туда с Лялей, где ее приспичило произвести на свет дочь.

— А та женщина, у которой сейчас Аленка, обязана была заявить в милицию о находке ребенка?

— Конечно. Обязана. Она обрекла и невиновного отца на утерю дочери.

— Чистая случайность, что он оказался там в командировке.

Пришлось раскошелиться на подготовку к суду. Нонна Сергеевна отправилась в путь. Не случайно говорят:

— Дурак дурака видит издалека. И если перефразировать, то получается: