Никто об этом не узнает - [35]

Перед последним уроком Ренат позвал его вместе с Ладейщиковым в курилку «испробовать какой-то забористой дури». Пойти-то он пошел, но курить не стал. Настроения не было. И даже Аллочке ни словом не огрызнулся, когда она спустила на их троицу всех собак за то, что явились на урок сильно после звонка.

Вот и сейчас вроде и впопад отвечал, и даже где-то внутри шевелилась полудохлая злость, но мыслями он был совсем не здесь.

— Так я могу с тобой вместо Макса, — предложил Ренат. — Считай, автозамена.

— Или можешь со мной! — прогундосил Ник.

— С тобой-то? — хохотнул Стас. — Герой-любовник недоделанный. Тебя вырубила баба! Баба, Карл! Так что молчал бы лучше.

«Бэшки» как по команде захохотали.

— Эта баба так-то коня на скаку остановит. Попробуй ее тиснуть, она тебя тоже вырубит, — хмыкнул Ренат.

— Да запросто, только на фиг она мне сдалась? — скривился Шилов.

— О-о! — протянул Мансуров. — Боишься, что деревенщина тебе тоже вломит?

— Пфф. По себе не суди. Захочу — и она сама ноги раздвинет.

— А в табло не хочешь? — рванул к нему было Максим, но Кирилл удержал его, да и «бэшки» тотчас встрепенулись, придвинулись кольцом.

— Погоди, Макс. Тут кое-кто, похоже, знатно загоняет…

— Оно мне надо? Сказал же, захочу и…

— Ну так захоти, а мы посмотрим, — подначивал его Ренат.

— Да вот как-то не хочется, — фыркнул Шилов.

— Угу. Слился, короче. Трепло.

— Ренат, все! — прикрикнул Максим. — Тоже давай завязывай уже. Что, вообще, за бред пошел? Мы тут что, собрались выяснять, кто кого приболтает на потрахаться? Пошли отсюда, — дернул его за рукав.

Они уже направились к дверям, когда Стас крикнул им в спину:

— Ничего я не слился! Но так неприкольно. Зачем мне на вашу доярку тратить время и все остальное? Ради чего? Ради того, чтобы вы просто посмотрели? На фиг надо. Давайте тогда забьемся.

— На что? — оживился Ренат.

— Ну кто из нас двоих первым ей вдует.

— Чего?! — вспыхнул Максим, и его тут же предусмотрительно подхватил, удерживая, Кирилл. — Да ты реально или вообще урод, или в хлам обдолбанный.

— Не, я не по этому делу, это фишка Мансурова. Я предлагаю обычное пари. Спор на интерес.

— Кир, да отпусти ты меня! — рвался Максим, но, неловко дернувшись, шоркнул сломанными пальцами о дверной косяк.

— Макс, не горячись ты так, — пытался успокоить его Кирилл.

— Что, Явницкий, вассалы оборзели и не слушаются? — глумился Стас. — И вообще, тебя-то с чего так бомбит? Обычный спор. Ты вон вообще предлагал ее затравить и выжить. Теперь-то что? Она ведь тебе даже не сестра. А, я забыл! Вы ж с ней успели подружиться в эти выходные. Да так близко, что ты даже открыл ей свою страшную тайну.

Максима как ошпарило, аж горло перехватило. Она и об этом растрепала! Вот же дура!

— Руки убери, — рявкнул он, и на этот раз Ладейщиков тотчас отпустил его, но забубнил:

— Макс, успокойся, ничего же не…

— Ренат, уходим, — повернулся он к другу. Тот замешкался, посмотрел нерешительно, но, пусть и нехотя, все же двинулся к нему.

Максим вышел в коридор, услышав за спиной дружный хохот и презрительное:

— Мансуров, беги-беги давай, догоняй хозяина, сыкло.

Он прошел почти до конца коридора, но Ренат так и не показался…

10

Ренат с тоской взглянул на дверь. Макс, уходя, хлопнул ею от души. Но он вообще псих. Впрочем, может, псих и не совсем подходящее слово, все-таки понимает он правильно и реагирует адекватно, только вот часто слишком бурно. Где можно, в принципе, стерпеть — он все равно лезет в бутылку. Ну и берегов не знает, прет до последнего безрассудно. Это всегда и восхищало Рената, и одновременно бесило. Восхищало — потому что сам он так не мог, не умел. Пасовал чуть что. Не то чтобы совсем уж робел, но отстаивать свою позицию с таким вот напором духу не хватало.

Так, ну или почти так, смелел Ренат только под кайфом. Тогда — да, тогда — море по колено. Или вообще на все плевать. А вот «чистый» он — увы и ах. Таким он себе не очень нравился.

Однако Макс умудрялся одним своим присутствием вселять в него уверенность в себя. Эта его безбашенность была настолько заразительна, что и Ренат, если они вместе, мог ворочать горы. И это-то как раз его и бесило. Ну кому понравится быть настолько ведомым, настолько внушаемым? Очень раздражала, и причем со временем все чаще, эта его роль второй скрипки. Сам по себе он для всех как будто никто, всего лишь друг Макса. С ним считались только поэтому. Это ли не обидно?

Раньше он не особо над этим задумывался, тянулся к нему, соглашался быть в тени. А вот теперь — нет, достало. И вроде как ничего тут не поделаешь. Не рвать же многолетнюю дружбу. Тем более тогда он из «друга Макса» наверняка станет сразу просто никем. Но раздражение крепло, зудело, с каждым днем все больше и больше.

И слова Шилова «догоняй своего хозяина» ударили настолько точно в цель, что Ренат на миг остолбенел.

На самом деле ему даже хотелось пойти вслед за Максом. Без него весь кураж сразу исчез. Да и вообще, спор этот правда какой-то дурной. Но тогда он навсегда распишется в собственном бессилии, в бесхребетности, в полной зависимости от Явницкого. А после такого вызова его еще и считать наверняка будут не просто другом, а вассалом, подобострастным прислужником. Да еще и сыкло…