Никто не видел Мандей - [50]

Я сглотнула и переплела пальцы.

– А что, если я провалила свою… миссию? Что, если я не такая особенная, какой ты меня считаешь?

Папа протянул руку и сжал мою ладонь.

– Что ж, я рядом, чтобы подхватить тебя, когда ты можешь упасть. Именно для этого и нужны отцы.

Слезы навернулись мне на глаза.

– Спасибо, пап.

Он торжествующе улыбнулся.

– Вот так! Может, остановимся и купим еды?

– По-моему, мама должна что-то готовить…

Папа ухмыльнулся.

– Да, но я хочу жареного риса. Так что давай завернем за ним. Только не говори своей матери.

– Хочешь, чтобы я соврала? – я засмеялась.

– Не-ет, ни за что. Просто пусть это останется нашей маленькой тайной.

Папа свернул на парковку у кафе мистера Чанга. Когда я вылезла из машины, холодный ветер ударил мне в лицо, едва не приморозив мои веки к глазным яблокам. Я помчалась к кафе, чтобы поскорее оказаться в тепле, и врезалась прямо в нее.

– Эйприл! – ахнула я.

Она сделала шаг назад, чтобы сохранить равновесие и не упасть.

– Черт, Клодия! Смотри, куда…

Дверь распахнулась снова, и папа вошел в кафе следом за мной.

– Эйприл, – с улыбкой произнес он.

Она запрокинула голову, чтобы взглянуть на него; лицо ее застыло.

– Здравствуйте, мистер Коулман, – хрипло произнесла Эйприл и сместилась назад, пытаясь спрятать что-то за спиной.

Или кого-то.

Маленькая Тьюздей высунула голову из-за спины сестры. При каждом шаге ее маленькие серые кроссовочки вспыхивали ярко-розовыми огоньками.

– Тьюздей! – улыбнулась я. Она выскочила из-за спины Эйприл и метнулась ко мне, обхватив обеими руками за талию. На ее личике в форме сердечка сияла счастливая улыбка. Я обняла ее в ответ, чувствуя, как ее косточки выпирают под тонким пальто, – это все равно что обнимать скелет.

– Привет, Клоди-я! – выговорила Тьюздей.

Я присела на корточки, чтобы оказаться с ней на одном уровне, и поцеловала ее в щечку. До этого я и не осознавала, как сильно скучаю по ней. Как сильно я скучаю по ним всем, моим названым сестрам и брату. Я сделала вдох – и учуяла кислую вонь, заставившую меня резко выдохнуть. От Тьюздей пахло подгузником, который не меняли весь день. Я посмотрела на Эйприл, вертевшую в руках свою сумку.

– Тьюздей! Как поживаешь, малышка? – спросил папа. – Давай пять!

Она зарделась и с хихиканьем подпрыгнула, чтобы хлопнуть крошечной ладошкой по огромной ладони папы.

– Ух ты, ну у тебя и мышцы! – Папа улыбнулся Эйприл. – Как дела, Эйприл? Давно не виделись.

Та напряглась, стараясь выдавить улыбку, и привлекла сестру к себе.

– Хорошо, – пробормотала она, быстро переводя взгляд с двери на нас и обратно, словно готовая в любой момент схватить Тьюздей и бежать. И, судя по этому взгляду, ловить ее было бесполезно.

– Ну, Тьюздей, а как поживает Мандей? – спросил папа. – Мы ее давно не видели.

– Хорошо, – ответила она, с застенчивой улыбкой отворачивая лицо.

– Так она вернулась домой? – спросила я, глядя в каменное лицо Эйприл.

– М-м-м, – протянула Тьюздей, кивая.

– Да? И чем же вы все занимаетесь?

– Просто играем, – Тьюздей хихикнула.

– Так ты играешь с Мандей? – выпалила я, наклоняясь к ней. Тьюздей кивнула.

– Да. Но она всегда прячется в шкафу.

Эйприл приоткрыла рот, посмотрела на папу, затем на меня и положила дрожащую руку на плечо Тьюздей, еще теснее прижимая ее к себе.

– О-о-о! Прятки! – папа засмеялся. – Ха, когда-то и я любил в них играть, когда был в вашем возрасте.

– Здесь тебе не игра, Тью-Тью, – сказала Эйприл, давясь сухим смешком. – Извините, мистер Коулман, Тьюздей с вами просто шутит. Она знает, что Мандей сейчас у нашего папы.

– По-моему, ты говорила, что она у тети? – выпалила я.

Эйприл расправила плечи, сощурилась и крепче вцепилась в Тьюздей.

– Ты, наверное, плохо меня расслышала.

– А как дела у вашего отца? – спросил папа, по-прежнему не замечая дрожащих рук Эйприл. – Его я тоже давно не видел.

– У него все отлично, – ответила она, и уголок ее губ дернулся. – Извините, но нам надо идти. Мама ждет нас.

– Ну ладно, пока. Всего вам хорошего. Передай Мандей, чтобы обязательно заскочила к нам, когда вернется.

Тьюздей продолжала смотреть на меня, и глаза ее были точь-в-точь как у Мандей – спокойные и безразличные, но при этом жаждущие. Она схватила меня за руку и сжала.

– Ты придешь поиграть с нами?

Мое сердце забилось чаще, и я наклонилась к ней.

– Да, я скоро приду. Обещаю.

Избегая моего пристального взгляда, Эйприл снова ухватила Тьюздей за руку и выволокла наружу, на холод.

Февраль

Слухи рождаются с такими длинными ногами, что способны пробежать милю меньше чем за минуту.

Слухи поедают мечты без соли и перца.

Слухи не имеют срока давности.

Слухи могут быть смертоносными.

Слухи могут убить тебя.

Есть слух, что Вашингтон построен на болоте и медленно погружается в трясину. Вот почему влажная жара липнет к коже, словно жидкий цемент. Вот почему белые тучи комаров роятся, словно библейская саранча. Вот почему аллигаторы выползают из канализации и едят бродячих животных и детей, оставленных в колясках.

– Все это неправда, – сказала мне мама, когда я стала прятаться.

– Откуда ты знаешь? – спросила я.

Она пожала плечами, выбирая свежую кукурузу для барбекю в честь Дня поминовения.