Никто не видел Мандей - [37]

Так же, как это причинило боль Мандей.

Прежде

Всякий раз, когда вы видите учеников, идущих из западного крыла в восточное, вы знаете, куда они направляются: в Учебный центр, который обычно сокращают до УЦ. Двинуться в ту сторону – все равно что ступить на сцену под слепящие лучи десятков прожекторов. Поэтому нужно очень осмотрительно продумывать маршрут. Если я спущусь вниз по лестнице, пробегу по разным коридорам и снова поднимусь по лестнице возле черного хода, то смогу сбить всех с толку.

В УЦ три учителя и тренер по киберспорту помогали тем ученикам, для которых английский язык не был родным. Во время самостоятельных занятий и после уроков они проверяли домашние работы, разбирали наши задания по мелким частям и приводили в порядок записи, сделанные в классе. Они делали все, что должны были, чтобы помочь мне. Но когда помощь оказывают без запроса, она превращается в нежелательное наказание.

«Это огромная ошибка», – думала я, пытаясь сдержать горькое отвращение, но оно буквально сочилось сквозь кожу, проникая в мои работы.

«Если она вернется…»

Если б она вернулась, мы могли бы работать над моим эссе вместе. Исправить письменные работы, придумать несколько новых движений для моего сольного танца. Мне не понадобился бы никакой УЦ. Вместе мы могли бы все вернуть. Я должна найти Мандей.

Эти слова звучали у меня в голове, словно песня, когда я направлялась на следующее занятие.

«Найти Мандей. Найти Мандей. Найти Мандей. Найти… черт, я опаздываю!»

Новый маршрут требовал вдвое больше времени, чтобы добраться до конечной точки. Пробежав по коридору, я понеслась вверх по лестнице, расположенной возле школьной парковки. Перескакивая через две ступеньки, я с разбега врезалась в мисс Валенте. Она вскрикнула, бумаги из ее рук взлетели в воздух и осыпались на пол, словно снегопад.

– Черт! Клодия? Что ты здесь делаешь?

– Ой… э-э… из-звините, – выдавила я, опускаясь на пол, чтобы помочь ей собрать листы.

– Нечего тут извиняться. Я спросила – что ты здесь делаешь?

– Я… иду… на обществознание.

Она нахмурилась и склонила голову набок, разглядывая меня.

– У восьмого класса уроки обществознания совсем не здесь. Так куда ты собралась на самом деле?

Я подумала обо всех слухах, ходящих по школе, о ребятах, сплетничающих в коридорах на переменах. Мисс Валенте, должно быть, тоже слышала эти пересуды.

– Я никуда не собралась. Я иду из… Учебного центра, – пришлось признаться мне.

Ее рот слегка округлился, потом она кивнула.

– Ах да. – Вздох. – Я слышала об этом. На прошлой неделе получила уведомление.

Я вскинула голову.

– Они разослали уведомление обо мне?

– Да, уведомления приходят всему административному составу…

– Что?! Но если кто-нибудь увидит такое уведомление на доске объявлений… Тогда все узна́ют! Все будут думать, что я умственно отсталая!

Мисс Валенте вскинула руки.

– Ну-ну, успокойся! Оно пришло по электронной почте. Их присылают ежемесячно, чтобы сообщить об учениках, которым нужна дополнительная помощь.

Зрение затуманилось, сердце отчаянно колотилось.

– Но что, если кто-нибудь узнает? Что, если они… и тогда…

Колени у меня подкосились, и я рухнула на ступеньки, всхлипывая. Легкие горели в попытке втянуть хоть немного воздуха.

Мисс Валенте села рядом со мной, заставила наклонить голову ниже колен и принялась растирать мне спину.

– Дыши, Клодия. Большие, глубокие вдохи. Давай, вот так. Просто дыши. Все в порядке.

Но все было не в порядке. Воздух за пределами моего пузыря казался твердым, тяжелым, грязным. Как кто-то мог дышать этим? Как Мандей могла дышать без меня? Я несколько минут просидела на лестнице, и из моих глаз покатились слезы. Рыдания эхом отдавались на пустой лестничной клетке.

– Не хочешь поговорить об этом? – спросила мисс Валенте. – Может быть, тебе станет легче.

Я утерла глаза свитером и помотала головой, высморкавшись прямо на пол.

– Клодия, тебе нужно хоть с кем-нибудь поговорить. Ты не можешь держать это в себе. Может быть, начнем с самого простого? Почему ты идешь на урок этой доро́гой?

– Потому что не хочу, чтобы кто-нибудь знал. – Я подняла на нее взгляд, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. – Мисс Валенте, я не хочу быть в классе для умственно отсталых.

Она поджала губы.

– Во-первых, в УЦ нет никаких классов для умственно отсталых. Это просто дурацкие слухи, которые распускают другие ученики, потому что им не хватает смелости признать, что им нужна помощь. Во-вторых, в УЦ обращаются даже блестящие ученики, потому что они хотят быть лучшими.

– Но… у меня все в порядке. Мне не нужна помощь.

Мисс Валенте с тяжелым вздохом похлопала меня по коленке.

– Клодия, у меня такое ощущение, что я тебя подвела.

– У вас? Почему?

– Потому что… в прошлом году мне показалось, что у тебя могут быть проблемы. Я была так решительно настроена работать с тобой. Но была слишком занята экзаменами, классификацией, выпускниками и планированием свадьбы… – Она покачала головой. – Я видела все признаки, просто не нашла времени сделать то, что должна была сделать.

Я отодвинулась от нее.

– Значит, вы тоже считаете меня умственно отсталой.

– Я не сказала…

– Сначала все решили, что я лесбиянка. А теперь будут говорить, что я вдобавок еще и умственно отсталая!