Никто не узнает… - [40]

Точно! Вспомнил! Я опустил голову, Ыни победила. Но почему-то мне показалось, что это справедливо.

— Виктор Франкл! Совершенно верно!

В студии зазвучал торжественный марш. Зрители аплодировали. Я присоединился к ним и поздравил Ыни. Ведущий спросил её:

— Вы, наверное, в курсе, что из суммы выигрыша половину вы должны будете отдать в фонд помощи нуждающимся? Как вы планируете потратить оставшуюся половину? Может быть, отправитесь этим летом в путешествие со своей семьёй?

Ыни молчала, крепко сжав губы. Ведущий, услышав в наушниках приказ режиссёра повторить вопрос, сказал:

— Так как вы намерены потратить призовые деньги?

Слегка нахмурившись, Ыни ответила:

— Накуплю себе летних нарядов.

Ведущий смущённо обернулся. Камеры выключили, зрители зашушукались. Режиссёр, держа в руках портативную рацию, подошёл к Ыни:

— Что случилось?

— О чём вы?

— Вы же на телевидении. Так нельзя отвечать. Сказали бы: «Пока не знаю» или «Отдам родителям».

— Хорошо, я поняла. Мне казалось, что мой ответ нормальный. Простите.

Режиссёру не понравилось то, что она сказала, он хотел что-то ответить, но просто покачал головой и вернулся на место.

Камеры включили, и ведущий опять задал этот же вопрос. Ыни ответила с каменным выражением лица:

— Я пока не решила.

Ведущий поспешно завершил передачу:

— Кажется, Ыни не ожидала, что победит. Поздравляем её и на этом прощаемся с вами. Всем до свидания!

Зрители опять зааплодировали, и на этом запись передачи закончилась. Родители и брат с сестрой кинулись меня утешать. При этом мама всё время поглядывала в сторону Ыни. Ыни не могла этого не заметить, но она мало того что не подошла к нам, она даже не поздоровалась с моими родственниками.

— Может быть, я подойду сама? Всё-таки мы так давно не виделись…

Но отец отговорил маму. Брат с сестрой тоже решили не подходить, издали глянув на толпу людей возле Ыни, и вышли из зала. Чтобы поднять мне настроение, хотя для меня это была огромная сумма, отец сказал:

— Не стоит жалеть. Десять миллионов не такие уж большие деньги. Мама замариновала мясо. Не задерживайся. Мы ждём тебя дома.

— Хорошо.

— А сейчас не можешь уйти?

Отец оглянулся.

— Перед началом съёмок нас предупредили, что заплатят всем участникам передачи. Я должен задержаться.

— Пап, пойдём. Подождём его дома. — Сестра дулась на меня, потому что из-за игры сорвалась её встреча с парнем.

Оставив меня, семья покинула студию. К сожалению, они так и не поздоровались с Ыни. А та диктовала помощнику режиссёра номер своего банковского счёта, домашний адрес, паспортные данные и так далее. Помощник объяснил, что с полученной суммы ей нужно будет уплатить налоги, но Ыни, видимо, это мало тревожило.

— Ыни!

Она подняла голову.

— Донгук?

— Ты помнишь меня?

— Конечно.

— А мне показалось…

— Я специально во время передачи делала вид, что не узнаю тебя, чтобы не мешать тебе играть.

— Надо же. Кстати, поздравляю.

Помощник режиссёра смотрел на нас во все глаза:

— Вы знакомы?

— Мы вместе учились в школе.

— Почему вы не предупредили об этом заранее?

Помощник режиссёра волновался больше нас.

— Мы только сейчас поняли, что знакомы.

— Значит, вы не виделись на отборочных соревнованиях?

Мы с Ыни вместе вышли из студии. Коридор телецентра походил на лабиринт. Я не показывал, что озадачен, но никак не мог найти выход. Ыни молчала. Нам удалось выбраться на улицу только благодаря встретившемуся сотруднику телецентра. На выходе мы вернули пропуска и забрали свои документы.

— Где ты живёшь? — спросила Ыни.

— В Сеуле. В районе Хончедон. А ты?

— Тоже в Сеуле. В Мокдоне.

— Значит, ты живёшь недалеко от Ёидо?

— Да.

У главного входа в здание телестудии мы неловко попрощались.

— Пока.

Ыни повернулась и направилась к стоянке такси. Помедлив, я позвал:

— Ыни!

— Да? — обернулась она.

— Ты не хочешь поесть?

Она окинула меня взглядом.

— Поесть?

— Да. Не хочешь пойти поужинать?

— Почему бы и нет? — Она без колебаний согласилась. — Только я плохо знаю этот район. Вообще я редко выхожу из дома.

— Хочешь, поедем на ту сторону реки, к университету Хоник?

— Мне без разницы.

Мы сели в такси и поехали к университету Хоник. Там мы нашли японский ресторан и заказали суши и японскую лапшу. Ыни настояла на том, что заплатит она, поскольку получила приз. Мы выпили ещё по несколько стаканов пива и расстались. Я не помню, кто предложил, но мы договорились о следующей встрече.

2

После передачи мне позвонило столько народу, сколько не звонило за всю мою жизнь. Звонили одноклассники, начиная с тех, с кем я учился в начальной школе, дальние родственники, имён которых я даже не помнил, однокурсники. Я понял, что известным быть приятно. Все жалели о двадцати миллионах, которые я не выиграл, даже больше меня, хотя на самом деле приз был всего десять миллионов. Все говорили: «Эх, если бы ты вспомнил имя Виктора Франкла!» — словно это было имя какого-нибудь известного актёра. Мне было неудобно перед ними всеми, я пошёл в библиотеку и взял книгу о Викторе Франкле.

Но моих школьных товарищей больше интересовал не я, а Ыни. Они разделились на две большие группы. В первой группе были люди, которые после школы ничего о ней не знали. «Она не похожа на человека, пережившего трагедию»; «Расскажи, она до сих пор сильно переживает? Она изменилась? Ты встречался с ней после игры? С кем она сейчас живёт? Разве она не уехала за границу?» Я не отвечал на эти вопросы, а советовал спросить обо всём у неё. Вторую группу составляли люди, поддерживающие отношения с ней, но редко общавшиеся со мной. Поболтав о пустяках, они сразу приступали к делу, в один голос предупреждая меня, чтобы я был с ней осторожней.