Никто не узнает… - [18]

— Не надо меня жалеть. Скажите правду, что происходит?

Коллега потёр лоб, было видно, что он не знает, как ей объяснить происходящее, и наконец заговорил:

— Чо (это была фамилия её мужа) подозревает вас.

— В чём?

— Вы неправильно меня поняли, он не подозревает вас в измене, он думает, что вы не настоящая жена.

— О чём вы говорите?

— Он тоже понимает, что это абсурдно. Поэтому страдает. Он говорит, что его настоящая жена куда-то пропала, а вы обманом заняли её место.

— Он сошёл с ума!

— Нет, он не сумасшедший. Со своей работой он справляется прекрасно.

Она рассказывала, что не расплакалась тогда. Пока преподаватель корейского языка смущённо продолжал говорить, она старалась держать себя в руках и думала при этом обо мне.

— Я не уверен, что смогу вас утешить, если добавлю…

Она подняла голову:

— Говорите.

— Он и меня подозревает.

— Он сам вам об этом сказал?

— Нет. Но он ведёт себя не так, как раньше. Он часто воспринимает меня как незнакомца. Мне кажется, что вам надо обратиться к врачу.

Она уговорила мужа вернуться домой. Но он относился к ней как к чужой, переодевался за закрытой дверью и почти не разговаривал. Ей пришлось попросить родителей мужа приехать к ним в Аньянг. Но муж подозревал в обмане и своих родителей.

— Да, вы похожи на моих мать и отца, но вы не мои родители. Я не понимаю, зачем вы меня мучаете, что вы хотите от меня?

Он не хотел с ними общаться. Наступили тяжелые времена, дни тянулись медленно, как резина. Лишь через несколько месяцев удалось выяснить, в чём проблема. У него был синдром Капгра, редкое психическое заболевание. При падении и ударе произошло лёгкое кровоизлияние в мозг, к сожалению, в том его участке, который управляет эмоциональным откликом на знакомые лица. Врач объяснил, что этот участок мозга не работает и больной не в состоянии правильно воспринимать людей, особенно близких.

— Он не сумасшедший, но он не испытывает чувств, которые дети испытывают к своим родителям, и воспринимает вас как чужих. Жену тоже. То есть он воспринимает близких людей как чужих. Ему тоже очень тяжело.

Они не развелись. Муж противился разводу, ведь он был уверен, что с ним ненастоящая жена. Он надеялся, что рано или поздно спектакль закончится и всё разрешится, когда вернётся его настоящая супруга. Понятно, что этого не произошло. Он так и продолжал жить, не испытывая любви и родственных чувств. Постепенно он привык к тому, что с ним рядом чужая женщина. Он жил так же, как рыбаки, насильно привезённые в Северную Корею и привыкшие к новым жёнам.

Они решили уехать из Кореи. Где бы он ни находился, всё равно вокруг были чужие. Они открыли во Франкфурте корейский ресторан. С тех пор прошло десять лет. Современная медицина была не в состоянии справиться с его болезнью, и они продолжали жить как чужие.

Семь лет назад именно в этой гостинице я пытался её утешить:

— Не переживай. Многие супруги живут так, будучи совершенно здоровыми.

— Ты тоже так живёшь?

Я промолчал. Мне не хотелось с ней говорить об этом. А она обняла меня. Так сильно обняла, что у меня захрустели кости. Я знал, что она изголодалась по такому контакту, и был готов терпеть, пока все мои кости не треснут. Наши интимные отношения были несколько необычны. Мы долго ласкали друг друга, трогали, щупали, целовали, чтобы чувствовать друг друга всей кожей. У нас всегда была долгая прелюдия, полная нежности. И мы ни в чём никогда не подозревали друг друга. Мы оба всё вспомнили, когда встретились случайно в ресторане во Франкфурте через три года после их бегства из Кореи. Я вышел на улицу, нашёл поблизости телефон-автомат и позвонил в ресторан, откуда только что вышел.

— Не ожидал, что встречу тебя здесь.

— Я тоже никогда не думала, что буду держать ресторан.

— Завтра я еду в Гейдельберг. Не хочешь со мной?

— Не могу оставить мужа одного.

Она упорствовала.

— Я не могу без тебя.

— Не мешай в одну кучу случайность и судьбу. Наша встреча случайна.

Я отправился в Гейдельберг один. Гулял по улицам, фотографировал, купил кучу открыток, выпил кружку крепкого тёмного пива и съел кусок жареной курицы. Уже затемно, вернувшись в гостиницу, я увидел её.

— Я кажусь тебе нелепой?

Это было началом наших встреч, продолжавшихся семь лет. Каждый год мы встречались в одном и том же месте. Она испытывала чувство вины перед мужем. Возможно, не все её поймут — зачем терзаться, если муж всё равно её не узнаёт? Это всё сложно объяснить. Её вину невозможно простить. Если даже муж и узнал бы об измене, он отнёсся бы к этому равнодушно, ведь он не считал её женой. Он бы сказал: «Ну конечно, я так и знал! Моя жена никогда бы так не поступила». Но человек существо непростое, невозможно с лёгкостью изменять супругу. Общение с другим мужчиной было противно принципам. Для того чтобы защитить себя в чужой стране, где нет друзей, ей нужно было выработать свои жизненные принципы и стараться соблюдать их, даже если это бессмысленно. Но я вмешался в её жизнь, и она меня ненавидела за это. С тех пор как мы начали встречаться, её моральные устои пошатнулись. Может, благодаря ненависти ко мне она смогла выдержать ещё год, потом ещё год и ещё… Наши отношения были странным коктейлем, состоящим из чувства вины, ненависти, радости, нежности и тревоги за наши отношения.