Никто не умрет - [9]

Это случилось зимой, я был на рыбалке и у меня в тот день был неплохой улов. Я уже предвкушал вкусный ужин, когда увидел черную тень возле своего дома. Эта жуткая тень что-то таскала в мой подвал, что-то, что оставляло красный след на снегу. Я сделал несколько шагов вперед, и мои самые жуткие опасения оправдались, тень таскала к нам в дом тела пропавших детей, точнее все, что осталось от их тел. У кого-то не было рук, у кого-то ног, кто-то лишился половины туловища. Я смотрел на остекленевшие глаза детей, что когда-то так резво бегали у нас во дворе, и мне становилось плохо. С каждым моим шагом красный след становился отчетливей, а тень все реальней. Я вспомнил о своей жене, и мигом вбежал в дом, но и там все уже было в крови. Этот проклятый красный цвет был везде, на полу, на стенах, а потом я увидел труп женщины, которую так любил, точнее ее голову. Она смотрела на меня теми же стеклянными глазами, что и дети на снегу.

Когда же я вновь выбежал во двор, то увидел, что тень уже закончила и убегает прочь, от нашего дома, но на этот раз мне удалось отчетливей ее разглядеть. Это был Григорий, это он убил всех детей и мою жену.

Я вернулся в дом убитый горем, ненависть прожигала мою душу, но что я мог, мне было слишком много лет. Похоронив жену во дворе, я увидел, как город идет на меня с вилами, увидел ненависть в глазах людей, которых так любил, и это было хуже всего. Впереди всех шел Григорий, и он был хуже остальных, не только потому, что был причастен ко всем убийствам, а потом что улыбался, ему все нравилось.

Мне ничего не оставалось, как укрыться в доме, и ожидать своей скорой смерти. Меня утешала мысль, что скоро мы увидимся с женой, и все будет хорошо.

— Монстр! Чудовище! Каннибал! — доносились крики мужчин и женщин, убитых горем отцов и матерей. Во всем городе не было не единого человека, кто бы ни поверил Григорию, который сказал, что монстр это я. Кровавая баня у меня во дворе лишь доказывала его слова.

Когда дверь в моем доме распахнулась, я вздохнул с облегчением, так как не мог больше терпеть этих криков, которые все еще продолжали звучать.

— Монстр! Убийца детей! Каннибал!

У меня на пороге стоял Григорий, в его руках был топор и он перекидывал его с одной руки на другую.

— Ты хочешь знать, почему я все это сделал старик.

Мне не хотелось знать, мне хотелось, чтобы крики закончились.

— Чудовище! Кровопийца! Каннибал!

— Я хотел чтобы все испытали то горе, что испытал я, когда потерял своего мальчика — продолжил Григорий. — Черный Человек мог вернуть его к жизни, но ты и твоя проклятая жена, пошли против него.

— Но он же был монстром — взмолился я, затыкая свои уши.

— Как странно, а город считает, что монстр это ты старик — со смехом в голосе произнес обезумивший человек, а город вторил ему, как бы подтверждая его слова.

— Монстр! Каннибал! Каннибал!

— Я предлагал жителям этого славного города, расправиться с тобой и твоей шлюхой-женой, сжечь ваш дом, пока вы оба спали. Но никто не поддержал меня, никто не хотел брать на душу грех. Тогда я решил показать, этим жалким людишкам, каково это, потерять собственное дитя.

— Пожалуйста, убей меня — взмолился я, так как больше не мог этого терпеть, эти голоса, эти крики разрывали мою душу.

— Убить тебя — Григорий стал хохотать, но его смех ни на секунду не приглушил орущую толпу. — Это было бы слишком просто, ты не заслуживаешь быстрой смерти. Ты будешь умирать медленно, мы похороним здесь тебя заживо. Ты умрешь от голода, либо начнешь поедать детей, которых в обилии в твоем чертовом подвале.

Григорий подошел ко мне и со всей силы ударил меня по лицу, я даже потерял сознание, понадеялся, что умер. Но смерти, как я уже говорил, нет. Очнувшись, первым, что я услышал, было слово, повторяющиеся много раз, оно до сих пор звучит у меня в голове.

— Каннибал! Каннибал! Каннибал!

А еще я слышал звук досок, что забивали снаружи. Я кричал людям, чтобы они остановились, но никто не слышал моей мольбы. Меня похоронили здесь заживо, оставив наедине с бедными детьми.

* * *

Старик замолчал, и мне еще больше стало не по себе. Я не верил ни единому слову, что слетело с его уст, мой разум отказывался верить в такое безумие. Мертвые дети, Черный Человек, история была потрясающей, но эта была всего лишь история, и она закончилась. Как закончился и град, его дробь больше не била по крыше, и я наконец-то мог покинуть это проклятое место.

— Пожалуй, мы уже можем идти — обратился я к старику, но тот и не пошевелился.

— А ты разве не хочешь дослушать историю до конца?

6

— Ты придурок Борис бритва — сказала София, а после достала из своего рюкзака маску и вручила ее мне. — Это был подарок моей племяннице, но раз ты хочешь влезть на сцену «Лиги», то тебе она нужней.

Все четверо моих друзей и девушка, что уже не выходила у меня из головы скрылись за дверью, оставив меня наедине с охранником и маской. Маской «Человека-паука».

Я все-таки проденфицировал свой язык и горло от песни Стаса Михайлова водкой, которая сейчас заходила как вода. Ожидая друзей на улице, так как с быком-охранником мне стоять, совсем не хотелось, я выпил около полбутылки сорокаградусного напитка, ведь моя банда не торопилась, им явно в гримерке было весело. Тем временем до концерта оставалось меньше часа, и я уже начинал бояться, а не забыли ли они про меня.