Никто не умрет. Часть 1 - [78]

Ивана посмотрела на Хана, его жгучий взгляд продолжал ее беспокоить. «От чего умерла его сестра? — подумала она, — может быть он её сам…, чтобы спасти людей?»

— До свидания, — сказала она не очень уверенно. — И пусть у вас все будет хорошо.

— Ванюша, спокойной тебе ночи, славная девушка. Встретимся, коли твоя тетя Соня не шутила, когда приглашала к себе в гости. Непременно свидимся. Жаль, конечно, что не получилось вместе попутешествовать.

В голове Хана царил хаос. Мысли одна безумнее другой путали его только что созревший план отправиться на развалины виллы Кацуро. Он то хотел остаться, то решал, как забрать девушку с собой, то терял самообладание от мысли, что она будет принадлежать другому мужчине. Но при этом он понимал, что должен сделать выбор сейчас. Его не смутили бы чужие планы, привязанности, будь они причиной, его тяготила ответственность, которую взвалил на него Якудза, и смерть Акено, которая отдала за него свою жизнь.

— Вот странный молодой человек. Почему ты мне о нем ничего не рассказывала, — осторожно поинтересовалась Соня, когда они вошли в номер.

— Я его не знала тогда, — Ивана вздохнула, — он не с нашего курса, он старше.

— А он, похоже, тебя знает хорошо. Но мне он показался очень странным. Папа у него японец, а сам он сказал, что потомок монгольского хана. Тогда мама кто? Хотя, какая разница, кто его родители. Он сам очень нахрапистый, мне такие нахалы не по нутру. Налетел, схватил. Что это такое? Жалко его родственницу, конечно. Но приличия никто не отменял. Мне бы не хотелось, чтобы ты с ним дружила.

— Я была в его голове. — Сказала Ивана, — Там много плохого. Вряд ли мы смогли бы дружить. Он не согласен со мной, а я с ним.

— Ты меня пугаешь раз от разу все больше и больше, — сказала Соня, — То ты его не знаешь, то знаешь. Пожалуйста, ангел мой, если не хочешь моей преждевременной кончины, говори со мной по-простому. Как раньше, без выкрутас по поводу настоящего, прошлого и тому подобного. Я фантастику не люблю. Ну, и что ты о нем узнала?

— Точно не могу сказать, но, кажется, он обязан совершить что-то великое для многих и многих людей, которые уже умерли.

— Ива-ана-а!!!

— Тетя мама. Если бы можно было сделать так, чтобы никто не умирал, я бы с радостью это сделала. Но я не знаю как. У меня получается все случайно. Я рассказываю тебе, а ты злишься. Да, я странная. Может быть, мои родители такие же, как я, странные, поэтому их забрали воевать, чтобы они переделывали всякие военные операции в нашу пользу. — Сказала Ивана, — Тетя-мама, ты никогда не видела человека, который приносит письма от мамы с папой? Давай его поймаем и выспросим у него всё. Только они смогут мне объяснить то, что я не понимаю.

Соня быстро повернулась так, чтобы спрятать от Иваны вспыхнувшее от стыда лицо. Она наклонилась над своей кроватью и сделала вид, что заправляет простыни. В то же время она лихорадочно перебирала в уме варианты, что ответить. Она не слышала о своей сестре с тех пор, как уехала с маленькой племянницей во Владивосток. Иногда она созванивалась с мамой, но ни ее мать, ни отец не знали о судьбе младшей дочери ничего. Они давно звали ее вернуться домой. Но Соня медлила, она ждала, когда Ивана поумнеет до взрослости, чтобы уже никто не мог воспользоваться ее наивностью.

— Все агенты должны соблюдать конспирацию. Может быть, они все время следят за мной и знают каждый мой шаг. Может быть, мы их тоже знаем, но не догадываемся, кто они. Ну, например, дядя Илья может быть агентом или Хан…

— Ой-ёй, Ванечка, милая, что-то мне плохо, голова гудит, давление, наверное. — Пропела Соня, морщась, словно от боли.

— Выпей таблетку от головы. Если хочешь, я сделаю тебе массаж.

— Нет, нет, я пойду в душ, под прохладной водой постою. Ты пока укладывайся. Свет туши. Завтра поговорим на свежую голову.

Из туалета, как только дверь закрылась, сразу же послышан шум воды — струи напористо бились о пластиковые стены душевой кабины.

Ивана отдёрнула пыльную гардину. По улицам шли люди, которых она не знала и никогда не узнает. За окнами соседних домов скрывалась чужая жизнь, и она прекращалась вместе с гаснущим светом. «Время настало, и люди выключили свет, чтобы заснуть. Они будут спать, а время будет идти. Они спят, время идет. Если Хан уедет завтра, то я никогда не смогу узнать, почему Акено умерла, а корабль никуда не отплыл».

Илья не торопился подниматься в свой номер. И Хану идти было некуда. Он не собирался возвращаться в гостиницу, где Акено снимала ему номер. Там могли уже побывать оперативники.

Илья разглядывал своего будущего попутчика и думал: ответить ли ему согласием на совместную поездку с новым знакомым или отказать. Ведь незнакомец мог оказаться наркодилером или контрабандистом. Такая вероятность была. Но если теперь отказать ему, то придется придумать вежливую причину, потому что сказать о своих опасения впрямую человеку порядочному, значит сильно его оскорбить.

Илья говорил об астрономии, о квазарах и черных дырах, кротовых норах и временной аномалии, о неизученной человеком темной материи, заполняющей Вселенную, но о поездке не решался.