Никто не умрет. Часть 1 - [77]

Хан не успел удовлетворить любопытство Ильи, потому что в разговор вступила Соня. Она продолжила допрос:

— А что Вам нужно от Ванечки?

— Мы вместе учимся. — коротко ответил он, словно отрезал.

— Значит, вы тоже приехали из Владивостока? Странно, что раньше не слышала о Вас от Ванечки. Обычно она мне все рассказывает.

— Мы в этой жизни пока еще плохо знаем друг друга, — ответил Хан.

— Да, действительно, бывает такое. — Поддержал его Илья. — В одном городе люди почти не знают друг друга, а встретятся на чужбине — и, будто родные. И какими судьбами тебя занесло в этот забытый научно-техническим прогрессом город? — спросил Илья, но тут же, не дожидаясь ответа, звонко хлопнул себя по колену, — А-а-а, понял! Ты в свободное от занятий время занимаешься перегоном японок и твой рейс отложили. Я слышал об этом в новостях. Вот ведь какое совпадение, что мы живем в одном отеле. Слушай, ты не знаешь, что там произошло? Всякую всячину болтают, а ничего конкретного не говорят. Кто-то говорит, что бомбу нашли, кто-то — наркотики.

— Моя… сестра умерла на корабле, — коротко ответил Хан, метнув на Илью хмурый взгляд.

Он не считал нужным скрывать правду. Акено заслужила, чтобы он ей гордился. Никто не имеет право ее судить, она выполняла свой долг…

— Какой ужас! — Соня мгновенно прониклась к незнакомцу, подвергшемуся такому страшному испытанию, сочувствием.

— Примите мои соболезнования, — Илья тоже опечалился лицом и протянул Хану руку, — Сочувствую.

Хан машинально ответил на рукопожатие. Наступила неловкая пауза. Никто не знал, что еще можно сказать. Соня и Илья, с должной грустью потупив взгляд, застыли в скорбном молчании. Хан удивленно оглядел скорбные лица, подумал, что Акено достойна почести, а не уныния, и сказал угрюмо:

— Смерть неизбежна…

Ивана посмотрела на него с пониманием.

— Никто не должен умирать по чужой воле, — сказала она негромко таким тоном, словно разговаривала со старым знакомым.

Хан вздрогнул, их глаза встретились.

— Я еду на места боевой славы своего отца. Он погиб во время второй мировой на берегах озера Ханка с той стороны, с китайской. Он защищал границу от японских интервентов. Там много русских полегло, на китайской земле. — Сказал Илья.

— У меня там тоже отец погиб, — сказал Хан.

— Дядя Илья, ты ничего не помнишь? — спросила Ивана. — Вы там уже были.

— Вот тебе и на, а о чем я всю дорогу тарахчу? Хочу поехать, хочу посмотреть… Конечно, не был. Если бы был, то я говорил так: мне так понравилось в Китае, я хочу еще раз посмотреть на место гибели своего отца. И тогда я не рыскал бы по карте в поисках предполагаемых мест сражений, а пригласил бы вас с твоей тетей Соней не в турпоход по лесам Китая, а в турпоход по китайским достопримечательностям.

«Если дядя Илья говорит, что не был в Китае, значит, ничего из того, что я знаю об этой поездке, не было. Не было Ту, не было землянки, не было погони. Но ведь всё это было, потому что я помню. Но почему не помнят остальные?»

— Я бы не потащил прекрасных дам в тьмутаракань, а пригласил на песчаные пляжи какого-нибудь заморского курорта. — Илья подмигнул Иване.

Сонная администраторша, наконец, выплыла из глубин служебных помещений. Ее появление было тот час замечено Соней.

— Девушка, сколько можно вас ждать. Не докричишься. Ну и сервис у вас! — недовольно воскликнула она.

Женщина равнодушно пожала плечами, кинула серый пластмассовый четырехугольник с прикрепленным к нему ключом на стойку и удалилась неторопливо обратно в дверь с табличкой «вход посторонним запрещен». Соня буркнула ей вслед без всякой надежды на ответную реакцию: «хоть бы извинились».

— Вот так! Ваш отец, значит, воевал с другой стороны. Разве теперь это имеет значение! Война — вот беда всего человечества. Не воины виноваты, а политики.

— Пошли, ангел мой, не будем мужчинам мешать обсуждать поездку. — Обратилась Соня к племяннице. — У нас был нелегкий день. А мне надо отдохнуть перед дорогой. Ты — то поспишь на заднем сидении, а мне рулить.

Ивана не сразу услышала приглашение, ее мысли были поглощены рассуждениями о нематериальном. О чем она думала, не смог бы догадаться ни один житель планеты, потому что ее мысли походили на бред с точки зрения здравомыслия. Однако странность для неё были вполне обычным состоянием разума. «Корабль не вышел из порта, все живы, Акено умерла, а Хан поедет с Ильей. Одно событие заменило другое. Время повторилось, но по-другому. Значит, я вернулась в прошлое в тело Хана, что-то исправила, а потом снова попала в настоящее с того момента, в котором оно изменилось» — думала она. Ей на память пришел фильм, в котором герой проживал каждый раз один и тот же день. «Наверное, я как-то своими мыслями проникаю в мозги другого человека, но очень плохо помню подробности, — продолжала размышлять она. — Если бы я записывала все, что со мной случилось, то смогла бы разобраться. Я могу записывать все на диктофон. Но вот какая чепуха получается, как мне узнать, когда его включить».

— Ивана! — окликнула её Соня и нетерпеливо взяла ее за руку, — Ивана, что с тобой? Очнись. Мы идем отдыхать к себе в номер. Сегодня был длинный день. Пойдем, родная. Ты словно прилипла к этому креслу. Попрощайся с дядей Ильей и со своим знакомым. Завтра они уедут раньше, чем мы проснемся.