Никто не умрет. Часть 1 - [75]

— Ну вот, не успели проводить, теперь будем встречать, — кто-то нервно засмеялся.

— А дядя Ваня уплыл? — спросила Ивана.

— Куда он денется, если его судно не выпустили из порта, — ответила Соня.

— Но ты сказала, что оно утонуло, — неуверенно произнесла Ивана.

— Бог с тобой, вернее, не дай бог. Мы же не изверги такое желать. Когда я могла тебе это сказать?

— В Китае.

— Ты шутишь? Надеюсь, ты это слово произнесла в аллегорическом смысле. И об утоплении тоже. Нет, ты вредничаешь, признайся. Ты злишься, что я решила выйти замуж. Я тебя понимаю. Но можешь теперь не волноваться, с этим все покончено. Я не собираюсь больше замуж. Никогда. Все.

— И ты никогда-никогда не была в Китае вместе со мной, дядей Ильей и монахом Ту?

— Всё. Хватит. Ты знаешь прекрасно, что с дядей Ильей мы познакомились только вчера на трассе из Владивостока в Находку. Не серди меня глупыми вопросами. Всё-всё-всё. Больше ничего не говори.

— Тетя Соня, ну скажи пожалуйста-пожалуйста, это точно тот корабль, на котором плыл дядя Ваня?

— Ты сведешь меня с ума!!!

— И дядя Ваня теперь не утонет?

— О-о-оо!

— Тогда мы поедем к нему в гости посмотреть на страусов?

— Ивана ты что? Решила окончательно меня добить. — Соня потрясла кулаками в воздухе. — Я же тебе сказала, он теперь мне не жених! Мы теперь чужие люди.

Полчаса назад Соня темпераментно, не слушая возражений и оправданий, много чего высказала своему бывшему возлюбленному — много разных неприятных слов сорвалось с губ Сони в момент прощания, которые теперь не давали ей право искать примирения. Соня, не удержалась и оглянулась на теплоход. Пассажиры друг за другом спускались по трапу на причал. В темноте на плохо освещенном трапе невозможно было разглядеть лица.

— Тогда я кое-что умею, — кокетливо пропела девушка.

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Спаса-ать. Я умею спасать людей от смерти.

— Может быть, тебе надо было идти в медицинский колледж? — Соня невольно улыбнулась наивному заявлению племянницы.

— Нет, я не так спасаю, как врач или пожарный. Я раньше думала, что вижу разные сны. Но в последний раз я все поняла. Я могу изменять то, что произошло. Не знаю, как это сказать понятнее… Но только я не понимаю, как это происходит, и почему ты ничего не помнишь. Может быть, дядя Илья помнит?

— Что может быть такого, что помнит малознакомый дядя и не помнит твоя тетя?

— Про Китай, про землянку, про то, как за нами гнались и стреляли и про всякое другое. Помнишь что-нибудь? Помнишь, как Ту забрался к нам в машину… и ты ведь сама сказала мне, что корабль утонул вместе с людьми, и очень жалела дядю Ваню. Но вот пароход стоит и никуда не уплыл даже. А все почему? Потому что я своим умом могу пройти сквозь время и пространство в нужного человека. Прямо в мозги, понимаешь? И ву-а-ля! — Ивана повернулась и движением фокусника указала на опустевший корабль. — И я это совсем недавно поняла. Все думала, что вижу бестолковые сны. А потом раз — а я людей помню. Не должна бы, а помню…

Соня смотрела на племянницу и не знала, что ей думать об услышанном.

— Ты шутишь? — спросила она озабоченно. — Ну, хватит. Мне не до шуток сейчас.

— Нет, нет, ты дослушай меня, тетя-мама, а потом возьмешь и сама все вспомнишь, — с убеждением говорила Ивана. — Потому что не может быть так, чтобы ты не помнила, что с тобой случалось…

— Не говори больше ничего, а то я рассержусь, — строго произнесла Соня. — Пойдем отсюда скорее. Завтра поговорим о твоих снах. Сейчас у меня голова не варит.

Глава 23. СМЕЩЕНИЕ

Хан неторопливо двинулся к трапу, стараясь держаться спин, и в то же время внимательно осматривался, пытаясь определить, угрожает ли ему опасность и, если да, то откуда ее ждать. Ступив на твердую землю, он почувствовал себя немного увереннее, но не пошел вместе со всеми в толпе и не направился сразу же к выходу, а отступил в сторону, скрывшись в тени трапа. Оттуда хорошо просматривалась освещаемая территория порта и часть акватории, попадающей под лучи прожекторов. Тени ложились контрастно. От этого лица людей и мимика казались не живыми, будто с корабля сошли мертвецы. Его глаза выхватывали из толпы лица, мозг анализировал полученную информацию, а тело было наэлектризованным — он был готов в любой момент отразить нападение. Но ничто не вызвало его подозрение. Порт работал, как ни в чем не бывало. Гремели лебедки, скрипели цепи, проржавевшие от соленой влаги, изредка по причалу с одного конца в другой прокатывались крики портовых рабочих: «майна», «вира». На мгновение в круге света от фонаря, прикрепленного на столбе возле ворот, появился хрупкий силуэт. Невысокая женщина тащила девушку за руку, будто спасалась от погони. Он узнал её и старался больше не терять её в неверном свете ночного города.

Перескакивая через капоты припаркованных у тротуара машин, которые в ответ взвывали охранными сиренами, он шел за ними, расталкивая прохожих, которые случайно оказались на его пути. Никто не посмел догнать юношу, чтобы наказать его за невежливое поведение. Бормоча под нос ругательства, люди шли дальше своей дорогой. Лишь один парень попытался добиться от него извинений перед упавшей от его толчка девушкой, но тут же свалился рядом, даже не заметив движения, которое стало причиной этого падения.