Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями - [49]

(Письмо в ЦК РСДРП, 28 июля)

255

Я удивляюсь часто, как немногого нужно, чтобы люди, не вполне самостоятельные и непривычные к самостоятельной политической работе, падали духом и кисли. А киснут у нас женевские большевики отчаянно. Борьба идёт серьёзная, III съезд вовсе не закончил её, разумеется, а только открыл новую фазу её, искровцы подвижны и суетливы, беззастенчивы по-торгашески, искушённые долгим опытом демагогии, – а у наших преобладает какая-то «добросовестная глупость» или «глупая добросовестность». Не умеют бороться сами, неловки, неподвижны, неуклюжи, робки… Милые ребята, но ни к дьяволу негодные политики. Нет у них цепкости, нет духа борьбы, ловкости, быстроты. Александров крайне типичен в этом отношении: милейшая личность, преданнейший работник, честнейший человек, он, я боюсь, никогда не способен стать ПОЛИТИКОМ. Добёр он уж очень, – даже не верится, что «александровские» брошюры писаны им. Боевого духа он не вносит ни в орган (всё жалеет, что я не даю ему писать добрых статей о Бунде!), ни в колонию. Какой-то дух нытья царит, и меня (я всего три недели на даче и езжу в город на 6−5 часов по ТРИ, а то и по ЧЕТЫРЕ раза в неделю!) все упрекают, что у них дело не ладится, что меньшевики бойчее и т. д. и т. п.!!

А наш ЦК, во-первых, тоже не очень-то «политик», тоже добёр слишком, тоже страдает недостатком цепкости, оборотливости, чуткости, неуменьем политически использовать каждую мелочь в партийной борьбе. А, во-вторых, он выспренно презирает заграницу и всех лучших людей упорно не пускает сюда или берет отсюда. И мы оказываемся здесь, за границей, позади. Недостаёт фермента, толчков, импульсов. Не умеют люди действовать и бороться сами. Недостает ораторов на своих собраниях. Некому влить дух бодр, поставить вопрос принципиально, уметь поднять над женевским болотом повыше, в область интересов и вопросов посерьёзнее. И всё дело страдает. В политической борьбе остановка есть смерть. Запросов тьма и они всё растут. Новоискровцы не дремлют (теперь они ещё «перехватили» прибывших в Женеву матросов – заманивали их, вероятно, со свойственным им торгашеским рекламизмом в политике и усиленно marktschreien[39], «утилизируя» задним числом одесские события в пользу своей котерии). У нас сил НЕВОЗМОЖНО мало.

(Письмо Луначарскому, 2 августа)

256

Материалу теперь новоискровцы дали массу, и если бы тщательно обработать его, осветить эти паскудные приёмы СПЛЕТНИ, наушничества еtc. еtc. во всей их прелести, – то могла бы выйти сильная вещь. Одни эти глухие «личные намеки» Цедербаума – какая это беспредельная гадость! <…> За <новоискровцев> я бы не взялся (я теперь засяду за ответ Плеханову – «Социал-Демократ» № 2, – его надо разделать вовсю, ибо у него тоже тьма гнусностей и жалкие аргументы) и думаю, что могли бы сделать это ТОЛЬКО Вы. Невесёлая работа, вонючая, слов нет, – но ведь мы не белоручки, а газетчики, и оставлять «подлость и яд» незаклеймёнными непозволительно для публицистов социал-демократии.

(Письмо Луначарскому, август)

4. Генеральная репетиция (08.1905 – 12.1907)

От автора

В 1905 году на фоне русско-японской войны в России началась так называемая «революция». Значительная часть аристократии, буржуазия и интеллигенция, используя затруднительное положение правительства, стремилась добиться демократизации общества. В этом им оказывали поддержку западные государства, прежде всего – Англия, военный союзник Японии.

После начала военных действий на Дальнем Востоке Англия открыла подпольный фронт на территории России. В ход шло всё: клевета, саботаж, диверсии, политические убийства, провокации, волнения на национальных окраинах, даже восстания в армии и на флоте.

Однако целью Великобритании в этот период вовсе не являлось расчленение России или хотя бы свержение самодержавия. Ей было важно побудить Николая II отказаться от ориентации на Германию, организовать англо-франко-русский блок и спровоцировать войну с Вильгельмом.

Предреволюционное десятилетие прошло под лозунгом создания из разрозненных социал-демократических кружков главной революционной партии. Неонародникам-эсерам первоначально отводилась вспомогательная роль «черноземной силы» – организатора аграрных беспорядков и индивидуального террора. К власти в России должен был придти «добрый следователь» – социал-демократы. Однако РСДРП с момента своего конституирования превратилась в конгломерат враждующих фракций и в таком виде успешно просуществовала до 1917 года. Организационная недееспособность эсдеков привела к тому, что главной революционной партией России стали эсеры. Именно в их организации Запад стал направлять основной поток денежных средств.

Социал-демократы были так слабы организационно, что не могли служить даже прикрытием революционной деятельности. Провокацию «кровавого воскресенья» в январе 1905 года организовал завербованный англичанами священник Гапон, а всеобщую забастовку – прямой английский агент Гельфанд («Парвус»), формально считавшийся не русским, а германским социал-демократом. Гельфанд стал закулисным руководителем самозванного революционного правительства в Петербурге. Примечательно, что подставной председатель Петроградского совета Бронштейн к этому времени официально не был ни большевиком, ни меньшевиком.