Николай II - [30]

Вскоре под покровительством министра внутренних дел Плеве и Зубатова были созданы общества «взаимного вспомоществования рабочих», например, механического производства — своего рода профессиональные союзы под ведомством полиции, а также проведены политические демонстрации в поддержку царя, встречи с министром Плеве и т. д. Последним актом сценария явилось появление двух новых законов, касающихся положения рабочих: один из них предусматривал выборы «рабочих старшин», избираемых из числа рабочих для того, чтобы представлять их интересы перед хозяином; другой предусматривал оказание медицинской помощи лицам, получившим инвалидность на работе, выплату половины заработной платы в течение отпуска по болезни и пособия на похороны рабочих. Все эти меры были направлены на нейтрализацию деятельности создающихся революционных партий.

Опыт Зубатова распространили из Москвы на Одессу и некоторые другие города, но его инициатор впал в немилость за какие-то неуважительные высказывания по адресу своего «хозяина» Плеве.

Тем временем профессора, подвергавшиеся резкой критике со стороны революционной интеллигенции, покинули авансцену политической жизни. Их заменили попы.

Но это не всегда приводило к желаемому результату.

Опыт Зубатова имел двойной обратный результат: с одной стороны, он восстанавливал против себя промышленников, а с другой — прививал рабочему классу зачатки организованности, которыми в дальнейшем воспользуются революционные группировки. В результате крупных забастовок 1903 года, частично организованных государственными профсоюзами, в некоторых городах России дело обернулось настолько плохо, что зубатовский опыт был полностью заброшен.

Однако было положено начало рабочему движению.

Существовала также идея ограничить требования рабочих сферой их собственных предприятий, придав им организованную форму. Хотя в среде рабочих особой благосклонности к царю не питали, однако все еще относились к нему как к возможному арбитру. Предполагалось использовать свободное время рабочих для воспитания у них идей, враждебных социализму.

Обратные результаты зубатовщины

В развитие вышеизложенных идей предполагалось прибегать к репрессиям только против деятельности рабочих за пределами их предприятий; что касается массовых демонстраций, как, например, 1 Мая, то их собирались направить в русло, благоприятное для царя и православия. Идя по этому пути, великий князь Сергей Александрович и Зубатов способствовали даже выдвижению настоящих рабочих руководителей, внимательно следя за тем, чтобы их деятельность не пошла по иному пути и они не стали выступать — даже бессознательно — в роли двойных агентов. Одним из таких руководителей был Федор Слепов, типичный рабочий-консерватор и антисемит. Он был горд, что посещает вечерние занятия, похожие на те, что организовывали социал-демократы; но вместо чтения и обсуждений произведений Маркса и Золя там в программу входили Толстой, «Рабочее право» и Поль де Рузье — «отец» доктрины синдикалистов и теории отношений между хозяевами и рабочими, воспевавший демократию американского образца. На первых порах организаторами таких лекций были университетские профессора и юристы, позднее туда проникли теологи и священники; один из них, священник Гапон, вскоре займет место Зубатова.

Конечно, капиталисты — и Витте — считали, что игра идет с огнем. Происходило развитие рабочего сознания, и особого значения не имело, направлялось ли оно против социализма или нет. Пока что капиталисты считали, что только они одни испытывают на себе тяжесть требований, которые, будучи экономическими, целиком ложились на их плечи. Итак, Витте полагал, что великий князь Сергей Александрович и министр внутренних дел Плеве добиваются его падения, подрывая доверие к нему капиталистов. Он прекрасно понимал, что Николай II предпочитает ему Плеве и Трепова, непреклонно придерживающихся существующей политической жизни, тогда как он был склонен пойти на конституционный компромисс, благоприятный для буржуазии и враждебно воспринимаемый царем.

Другим обратным результатом зубатовщины стало то, что она снабдила рабочий класс организационной моделью, которой воспользуются в дальнейшем революционные лидеры и которая переживет своего «инициатора», создав совет — беспартийный совет, — отличавшийся от профсоюзов тем, что его требования не ограничивались профессиональными интересами, а распространялись также на культуру или социальную область. Во время крупных забастовок 1903 года, возникших частично в результате деятельности этих организаций, порожденных вследствие проникновения власти в рабочий класс, в некоторых городах России, где они прошли наиболее успешно, дело обернулось плохо… Генерал-губернатор Уфы открыл огонь по демонстрантам в Златоусте, а в Киеве, Николаеве и других городах произошли жестокие столкновения, и, наконец, в Одессе забастовки протекали столь активно, что полиция перестала их прикрывать. По просьбе демонстрантов, выступивших от имени «учредительного собрания», полиция открыла огонь, и Зубатову пришлось уйти в отставку.

Рабочий класс не был более политически аморфной массой, как назвала его «Искра» — орган социал-демократов. На сцену выходил класс, сформированный отчасти теми школами и обученный тем методам, которые — наряду с социал-демократией — создавала полиция.