Николай I - [83]
Немедленно после свидания император вновь принимал кардинала Ламбрускини, однако на его предложение о постоянном представителе папы — нунции при российском дворе ответил, что этот вопрос сначала должен быть обсужден в Синоде. Ночью с 5(17) на 6(18) декабря Николай Павлович покинул Рим, но граф Нессельроде остался здесь для продолжения переговоров. 15 января канцлер имел прощальную аудиенцию у папы и через три дня тоже покинул Рим.
Надежды папской курии на уступки не оправдались. В 1846–1847 годах при генерал-губернаторе Д. Г. Бибикове польское духовенство в Юго-Западном крае было лишено права поземельного владения. Бибиков же предложил раздел казенных земель между русскими, служащими в крае, для предотвращения отдачи земель в аренду польской шляхте (с барщиной). В годы его министерства (1852 — 30 августа 1855) иностранным духовным учреждениям запрещалось приобретать недвижимость без особого разрешения императора. Было установлено обязательное участие Министерства внутренних дел в решении всех вопросов иностранных вероисповеданий; в духовных римско-католических учреждениях усилено преподавание русского языка и отечественной истории.
С другими крупными конфессиями в России особых конфликтов не возникало. Лютеранская церковь, например, была единственной официально признанной в Финляндии (до 1869 года). Благополучно обстояло дело и с исламом. Еще указом Екатерины II от 22 сентября 1788 года было учреждено Оренбургское магометанское духовное собрание с центром в Уфе, которому подчинялось все мусульманское приходское духовенство империи, кроме Таврической губернии. Восточная типография, переведенная в 1800 году из Санкт-Петербурга в Казань, печатала религиозную литературу на арабском языке. При Николае I указом от 23 декабря 1831 года было утверждено Положение о Таврическом магометанском духовном правлении с центром в Симферополе, во главе которого стоял таврический муфтий. В 1833 году был опубликован новый императорский указ, в котором говорилось: «Все мусульмане России должны выполнять все требования своей религии, строго выполняя ее догматы. Вероотступников наказывать следующими тремя способами: первый раз — розгами, второй раз — палками и третий раз ногайками»>{617}. В переводе на татарский язык указ был опубликован с дополнительной подписью муфтия Сулейманова. Высочайше утвержденным положением Комитета министров от 13 ноября 1826 года в окрестностях Санкт-Петербурга был выделен участок земли под магометанское кладбище.
Подводя итог, можно сказать, что Николай Павлович проявлял должную для монарха веротерпимость и в то же время заботился о распространении православия. Он оставил о себе благодарную память у большинства иерархов православной церкви. Уже много лет спустя после его смерти митрополит Платон Киевский скажет в личной беседе: «Император Николай Павлович всем сердцем был предан всему чистокровному русскому и в особенности тому, что стоит во главе и в основании Русского народа и царства — Православной вере»>{618}.
«Предмет Наших ревностных попечений»:
Просвещение и наука
Первыми кадровыми решениями Николая Павловича на этом поприще стало увольнение наиболее одиозных фигур прошлого царствования: попечителя Петербургского университета Д. П. Рунича и члена Главного правления училищ М. Л. Магницкого. Опальный академик К. Ф. Герман в 1828 году получил знак отличия за беспорочную службу, университетскую же историю 1821–1822 годов император повелел в его формуляре не упоминать>{619}. Было повышено вдвое жалованье профессорам и введены зарубежные командировки для ознакомления с опытом и изучения иностранных языков. 6 апреля 1844 года утверждено «Положение о производстве в ученые степени». Оно содержало правила присуждения степеней кандидата, магистра и доктора на философском, юридическом и медицинском факультетах университетов. В 1846–1847 годах ординарными профессорами университетов становятся и многие академики. Император лично контролировал все кадровые назначения в столичных вузах и продвижение по службе в системе Академии наук.
В начале царствования, 14 мая 1826 года, был создан Комитет устройства учебных заведений. В августе 1827 года особым указом Николай Павлович конкретизировал свои требования. Задуманная реформа образования имела и ярко выраженный социальный подтекст. В частности, император считал необходимым запретить крепостным крестьянам обучаться в гимназиях и университетах. «Для сего необходимо, — указывал он, — чтобы повсюду предметы учения и самые способы преподавания были по возможности соображаемы с будущим вероятным предназначением обучающихся»>{620}. Манифестом от 13 июля 1826 года обращалось внимание на нравственное воспитание, а дворянство признавалось оградой «престола чести народной», призванной к «усовершенствованию отечественного природного, не чужеземного воспитания». Построенный на этих принципах новый устав для низших и средних учебных заведений был утвержден 8 декабря 1828 года. Он сохранял трехчленную схему образования (приходское училище — уездное училище — гимназия), но ограничивал контингент учащихся для каждого типа учебных заведений.
«Нет места скучнее и великолепнее, чем двор русского императора». Так писали об императорском дворе иностранные послы в начале XIX века. Роскошный и блистательный, живущий по строгим законам, целый мир внутри царского дворца был доступен лишь избранным. Здесь все шло согласно церемониалу: порядок приветствий и подача блюд, улыбки и светский разговор… Но, как известно, ничто человеческое не чуждо сильным мира сего. И под масками, прописанными в протоколах, разыгрывались драмы неразделенной любви, скрытой ненависти, безумия и вечного выбора между желанием и долгом.Новая книга Леонида Выскочкова распахивает перед читателем запертые для простых смертных двери и приглашает всех ко двору императора.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.