Николай I. Биография и обзор царствования с приложением - [39]

Весной 1829 г., после коронации в Варшаве, Николай I неожиданно посетил своего тестя, прусского короля Фридриха-Вильгельма III, пробыв в Берлине с 25 по 31 мая. Во время пребывания государя в Берлине прусский король предложил свои услуги в качестве примирителя между Россией и султаном, на что император Николай согласился. Результатом этого было отправление в Константинополь прусского генерала Мюфлинга. Еще в конце 1828 г. Порта через датского посланника в Константинополе барона Гюбша, несмотря на малоуспешность для русских кампании этого года, предлагала России вступить в непосредственные с нею переговоры, на что император Николай, в принципе, отвечал согласием. Успехи Дибича создавали благоприятную почву, и Мюфлингу удалось склонить Порту к признанию Лондонского трактата. После взятия Адрианополя английский и французский послы (Гордон и Гильемино) через прусского посланника Ройе уведомили главнокомандующего о том, что Порта просит пощады и выражает готовность вступить в переговоры. Переговоры велись в Адрианополе уполномоченными: с русской стороны ген.-ад. А.Ф. Орловым и т.с.гр. Ф.П. Паленом, с турецкой – Мехмед-Садик-Эфендием, действительным великим дефтердарем Порты, и Абдул-Кадир-Беем, кази-аскером анатолийским. Переговоры закончились мирным договором, подписанным этими представителями 2 сентября 1829 г.

Основным трактатом Адрианопольского мирного довогора определялись отношения России и Турции, а также права и преимущества Молдавии, Валахии и Сербии и провозглашалось признание Портой внутренней независимости Греции. Отдельным актом этого договора определялись новые преимущества Молдавии и Валахии. Границей между Россией и Турцией в Европе оставалась р. Прут, а дальше – самое южное (Георгиевское) гирло Дуная. Острова, образуемые различными гирлами этой реки, переходили к России с обязательством не возводить на них никаких укреплений, кроме карантинных. Турция, со своей стороны, обязывалась оставить незаселенным правый берег Георгиевского гирла (от той точки, где оно отделяется от Сулинского) на расстоянии двух часов пути от реки. Турецкие крепости на левом берегу Дуная, Браилов и Журжево, должны были быть срыты. Купеческие суда обеих держав получали право свободного плавания по Дунаю и всем его гирлам. Русские военные суда могли входить в Георгиевское гирло, но не могли ходить по Дунаю дальше впадения в него Прута. На Кавказе ив Азии Россия получала все Черноморское побережье отр. Кубани, на севере от Анапы, до пристани св. Николая, на юге от Поти, а также Ахалцыхский пашалык с крепостями Ахалцых и Ахалкалаки. Кроме того, Турция признавала за ней приобретенные от Персии ханства Эриванское и Нахичеванское. В возмещение военных расходов Турция обязывалась уплатить 10 млн. голландских дукатов (эта цифра была определена особым соглашением), а в возмещение убытков, понесенных русской торговлей, 1,5 миллиона дукатов. Подтверждалась полная свобода русской торговли на Черном море и во всех турецких владениях. Русские подданные в Турции ведались в полицейском и судебном отношениях исключительно русским посланником и консулами. Русские суда освобождались от внутреннего досмотра турецких властей в открытом море и в гаванях. Проливы объявлялись свободными как для русских судов под купеческим флагом, так и для купеческих судов других держав. Относительно Молдавии и Валахии устанавливалось, что внутреннее управление в княжествах будет принадлежать господарям, избираемым не на семь лет, как это до сих пор было, но пожизненно, которые будут решать дела по совещанию с диванами. Жители княжеств освобождались от всех податей, даров и повинностей Порте, кроме определенной подати в установленном размере (на основании гатти-шерифа 1802 г.). Княжества могли устанавливать карантины, а для охранения границ, карантинов и внутреннего порядка господари могли иметь вооруженную стражу (земское войско). Жители княжеств получали право свободного плавания по Дунаю и свободной торговли в Турции. Магометане лишались права жительства в княжествах, а магометанские купцы допускались лишь по особым фирманам. В вознаграждение за прежние стеснения княжества на два года освобождались от податей.

Относительно Сербии Турция обязывалась немедленно привести в действие относящиеся сюда постановления Аккерманской конвенции и вернуть Сербии отторгнутые отнее округа. Относительно Греции Турция выражала свое согласие на постановление Лондонского трактата 24 июля 1827 г. и протокола Лондонской конференции 10 марта 1829 г.[41]

В истории русско-турецких отношений Адрианопольский мир был завершением той наступательной политики России на Черном море, которая была намечена еще Петром Великим и не забывалась при его преемниках и начало которой в широком масштабе было положено Екатериной II. От Кучук-Кайнарджийского мира до Адрианопольского – один определенный период. Когда через несколько лет после этого между Россией и Турцией было заключено союзное соглашение (Унхиар-Скелессийский договор) и Турция согласилась в случае войны России с кем-либо из европейских держав закрыть Дарданеллы для вражеского флота, положение России на Черном море окончательно упрочилось и успехи ее достигли здесь кульминационного пункта. Это положение начало представлять теперь серьезную опасность для Западной Европы. В истории восточного вопроса начинается новый период борьбы европейских держав с русским влиянием на Востоке, во главе которых идет теперь Англия. Еще до Июльской революции начало подготовляться англо-французское сближение и охлаждение отношений между обеими этими державами и Россией. Июльская революция, ее отзвук в Бельгии и польское восстание, способствуя новому сближению России с Австрией и Пруссией, способствовали и окончательной кристаллизации нового международного положения. Нам и предстоит теперь перейти к разбору этих событий и их влияния как на внешнюю, так и на внутреннюю политику николаевского царствования.