Николай Губенко - Режиссер и актер - [22]

Шрифт
Интервал

Новый Первый секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев воспринимался по началу не без положительных эмоций. Давала, конечно, знать и наше веками взращенное раболепие перед верховной властью. Кто взял палку, тот и капрал, перед которым надо привычно становиться во фрунт. Но кое-что в этих положительных эмоциях носило, казалось бы, здравый характер. Лично о Брежневе в широкой публике мало, что знали конкретного, однако и достаточно для доброжелательного к нему отношения.

Боевой генерал! Это потом начнут смеяться над воинскими подвигами героя "Малой земли" и его патологической страстью к орденам и званиям. На ухо шептали, что Брежнев - усердный поклонник женского пола и выпить не дурак. На Руси к подобным слабостям относились всегда с пониманием. Даже приятно, что лидеру партии и страны ничто человеческое не чуждо. Рассказывали, что он любит петь и даже сам сочиняет стихи. И только немногие знали, что именно Брежнев не позволил присудить Ленинскую премию А. Солженицыну за повесть "Один день Ивана Денисовича".

Словом, начало брежневской эры внушало определенные надежды. Однако общественная ситуация менялась быстро и не в лучшую сторону. Оккупация Чехословакии отрезвила многих. Становилось все яснее, что провозглашаемые экономические и политические реформы вянут в шелухе общих фраз. Правда, разрешили эмиграцию в Израиль, обставив это разрешение унизительным и злобным попранием прав личности. Но у творческой интеллигенции, в составе которой было много евреев, появился реальный выход покинуть страну.

В самом сложном положении оказались кинематографисты. И не потому, что среди них мало евреев. Кстати, всякими правдами и неправдами, за хорошие деньги можно было купить соответствующий паспорт, получить вызов из Израиля, заключить фиктивный брак. Дело - в другом. Кинематограф - самое "государственное" искусство. Писатель или живописец мог и, оставаясь в стране как-то просуществовать, создавая что-то сравнительно "нейтральное", "проходимое" через цензурные рогатки, а сделанное "для себя" не выпускать до лучших времен из письменного стола и мастерской.

Для кинорежиссера такой путь был заказан. Кино - это большие, очень большие деньги. Выходит, если решил ты встать в прямую оппозицию к советской власти, то придется менять профессию. Радужных перспектив не сулила и эмиграцию. Ничем не прославил себя М. Калик, уехав в Израиль. Удачнее всего творческая судьба за кордоном сложилась у напористого Михалкова-Кончаловского. Но лучшие свои картины он снял на родине. У нас Кончаловский был ведущим режиссером, в западном же кинематографе еле-еле, ценой немалых унижений, смог стать лишь "середнячком". Там и своих талантов подобного уровня хватает в избытке.

Надо было обладать мировой славой А. Тарковского, чтобы, не теряя своего лица, получить за рубежом подлинно самостоятельную постановку. Но и то, выскажу еретическую мысль, в отрыве от родных осин создатель "Андрея Рублева", поставил фильмы ("Ностальгия", "Жертвоприношение") не самого для себя высокого потенциала.

В конце же 60-х - начале 70-х годов Тарковский, возможно, не утратил еще надежду, что ему удастся реализовать свои творческие планы в Советском Союзе. В 1972 г., когда сменилось руководство Госкино СССР, фильм "Андрей Рублев" был официально разрешен к показу. Но с новыми работами ладилось все труднее и труднее. В сущности, все свои ленты Тарковский снимал в обстановке повышенной нервозности, а то и травли, вечных придирок и угроз. В собственном отечестве гениальный режиссер, искренний патриот, чувствовал себя зачастую неуютно, несвободно.

Нелегкой была и судьба Василия Макаровича Шукшина. После его безвременной кончины чуть ли не все руководящие деятели кино стали числить себя в его друзьях и единомышленниках. Но при жизни Шукшину подчас было мучительно тяжело пробивать свои сценарии. Признание в реальном своем выражении пришло к нему лишь незадолго до смерти, когда ему разрешили, наконец, ставить фильм о Степане Разине.

Но все-таки это признание пришло. Полной беспросветки не было. И молодые режиссеры, вступавшие в большое кино в семидесятые годы, еще верили, что им удастся добиться своего в экранном искусстве. Правда, в их вере содержалось, пожалуй, больше скептицизма, сомнений, а нередко и цинизма, чем у их предшественников шестидесятников. Легкой жизни лучшие из поколения Губенко не искали, но и отказываться от своей профессии не собирались. И сознательно или бессознательно надеялись договориться с властью. Вопрос же об отъезде из страны для таких людей, как Николай и Жанна Болотова не стоял и просто не мог стоять. Они России были преданы всей душой. И примером им являлись их собственные родители. О Колиных я говорил выше, отец же Жанны был тяжело ранен на фронте, воевал честно и храбро, стал Героем Советского Союза. Мать, учительница по образованию, переучилась на хирургическую медсестру и работала в госпитале.

***

Оценивая 1969 прокатный год, Первый секретарь Союза кинематографистов СССР Л. Кулиджанова констатировал, что это год "не порадовал нас особенно крупными достижениями... Современная тема вызывает наибольшую озабоченность, именно на этом важнейшем творческом плацдарме у нас особенно часты провалы и неудачи"1.


Рекомендуем почитать
Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.


Экономические дискуссии 20-х

Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.


Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.