Николай Бухарин - [11]

«В Твери я получил первое письмо от В. И. Ленина, которое доставило мне большую радость», — писал он в автобиографии. Вместе с Н. Н. Яковлевым и другими большевиками он выпустил в Москве 16 номеров большевистской газеты «Наш путь».

В. М. Шулятиков и И. И. Скворцов-Степанов достали для Бухарина заграничный паспорт (у купца Орлова), и вскоре он уехал в Германию, в Ганновер. Отсюда Николай Иванович отправил Шулятикову несколько писем, не забыв выслать и марки, которые обещал его сыну Игорю. В одном из писем он сообщал: «Дорогой Владимир Михайлович! Я благополучно добрался до Германии, и передо мной уже „иной картины красы живые расцвели“… Виды у меня такие: пока остаюсь здесь и обучаюсь практически немецкому; я уже кое в чем успел и в скором времени надеюсь стать настоящим немцем, но не беспокойтесь — „но только с русскою душой“… Имеется тут партийно-профессиональный дом, даже с рестораном (где я обедаю); здесь целая масса союзных бюро, секретариатов и т. д. Имеется библиотека, но, как это ни прискорбно, Маркса там почти понюхать нельзя, так как нет „Капитала“. Даже Каутский представлен в двух-трех брошюрах. А заметьте, что союз металлистов, который помещался здесь, насчитывает до 500 тысяч организованных и является самой большой профессиональной организацией в мире. Пока всего хорошего. Передайте привет Софье Дмитриевне (жена В. М. Шулятикова. — И. Г.) и поцелуйте ребятишек. Горе (сын В. М. Шулятикова Игорь. — И. Г.) я вкладываю марку, к сожалению, только одну пока. Но Вы ему скажите, что я в каждом письме буду присылать кое-что и для него. С товарищеским приветом Ваш Николай».[46]

28 ноября — 10 декабря 1911 года в Судебной палате, находившейся в Кремле, проходил громкий процесс по делу Московской социал-демократической организации. Из привлеченных к суду 35 человек М. И. Тройнов и С. И. Макаревич умерли в тюрьме во время следствия. А. Г. Венедиктов, М. В. Рыкунов, М. П. Томский, Н. А. Гаврилов и другие активные работники организации получили по шесть лет каторги, Л. К. Шашек — два года.

Вопрос о Бухарине был вынесен в особое дело, поскольку он скрылся. Деньги в сумме 1000 рублей, полученные от него в качестве залога, были конфискованы.[47]

После разгрома МК РСДРП в мае 1909 года большевистский центр направил в Москву Ю. П. Фигатнера. Он был секретарем МК с 30 мая по 13 августа 1909 года. До приезда в Москву работал в социал-демократических организациях Одессы и Варшавы, пять раз был арестован, приговорен в общей сложности к 13,5 годам крепости, отбыл семь лет каторги. «Наша работа имела успех, — писал Ю. П. Фигатнер Н. К. Крупской. — Исполнительная комиссия пользуется доверием рабочих, что дало нам силы и энергии».[48]

После ареста Ю. П. Фигатнера деятельность МК РСДРП ослабла, но не прекратилась. 3 октября 1909 года «Пролетарий» сообщал, что «с массой связи, разумеется, поддерживаются. В настоящее время только начинают прибывать работники. Между тем из районов в Исполнительную комиссию чуть ли не каждый день приходят запросы о присылке работников и требования на листки».

Среди крупных работников партии, действовавших в эти годы в Москве, А. И. Рыков, М. П. Томский. У каждого из них своя яркая революционная биография. С Бухариным их связывает активная работа в Московской большевистской организации, а затем, в 20-е годы, совместные выступления по многим вопросам социалистического строительства.

Михаил Павлович Ефремов (партийная кличка Томский), рабочий-хромолитограф, большевик с 1904 года, активный участник революционного движения. Многократно арестовывался, ссылался, бежал. Перед Томским, приехавшим в Москву в 1909 году как представитель ЦК РСДРП, стояла задача восстановления партийной работы, решительной борьбы с отзовистскими настроениями, которые наблюдались среди московских большевиков, а также постановки печати, нелегальной типографии. «И здесь, — вспоминал Ю. П. Фигатнер, — нужно отдать справедливость тов. Томскому: благодаря особым его товарищеским свойствам, его умению охватить то, чем живет рабочая масса, ему, несмотря на чрезвычайно тяжелые условия, удалось восстановить организацию и поставить типографию. Было приступлено к изданию „Рабочего знамени“, органа Московского комитета и областного комитета… Паспортное бюро, организованное Томским, имело 300 различных печатей государственных, правительственных и других учреждений, имело колоссальнейшее количество паспортов».[49]

Член ЦК РСДРП Алексей Иванович Рыков выступил на заседании Московского окружного комитета с докладом о результатах совещания расширенной редакции «Пролетария», на котором произошел идейно-организационный разгром отзовизма. Рыков принял непосредственное участие в подготовке конференции РСДРП Центрального промышленного района, в восстановлении газеты «Рабочее знамя». Но его выдал действовавший в МК РСДРП провокатор М. И. Бряндинский. Охранка придавала важнейшее значение установлению связей посланца большевистского центра. Достаточно сказать, что наблюдение за Рыковым круглосуточно вели 32 филера, каждый из которых записывал в дневник свои наблюдения. У всех агентов наружного наблюдения имелась о нем справка: «Алексей Иванович Рыков, он же Власов, он же Сухорученко Михаил Алексеевич, кличка наблюдения „Глухарь“, рост — средний, телосложение — обыкновенное, цвет волос — шатен, лицо — чистое, борода — буланже, усы — светло-русые, походка — обыкновенная, тип — русский». Провокатор донес, что 1 сентября 1909 года на квартире студента Московского университета должно состояться совещание руководителей группы московских большевиков. Подпольщики сумели предупредить А. И. Рыкова о засаде в квартире, и он на этот раз избежал ареста. Но 7 сентября он все же был схвачен, отправлен в ссылку, откуда бежал.