Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце - [48]

Савинио и де Кирико в театр пригласил Бенуа?

Да. Он составлял график. Сообщал: «Будем готовить такие-то оперы!»

Как он выбирал художников?

Во многом благодаря отцу у него было много связей и знакомств в мире художников. Театр, в общем, «принадлежал» им обоим.

А как случилось ваше с ним профессиональное знакомство?

Моя мама считала, что я хорошо рисую. Когда мы с сестрой вернулись из колледжа в Каннах, мама предложила мне поступить в Академию Брера.

Я, конечно, испугалась. Там учатся гении, а я кто? Я рисую быстро-быстро. В Академии рисуют на маленьких форматах, а мне, чтобы на них поместились мои рисунки, нужно покупать рулоны бумаги, какие используют для фресок.

Встреча с Долорес Пюто была эмоционально насыщенной. Долорес — великолепная женщина, с одной стороны, обладающая королевским достоинством, а с другой — горячим темпераментом и пламенным сердцем. Говорить с ней можно часами: она рассказывает о своих впечатлениях, вспоминает знакомства с известными людьми, творившими ленту истории. Она теряет зрение, а для художника нет большей трагедии. Но ей удается работать по памяти, страстно, с самоотдачей, хотя Долорес уже не делает из процесса живописи перформанс, как раньше, когда она рисовала под музыку и в сопровождении танца своей давней подруги Карлы Фраччи или лучшего «Арлекина» Феруччо Солери, или музыканта Энрико Интры, с которыми она создала конкурс «Arlex», поддерживающий молодые таланты, в работах которых сливаются воедино эти четыре вида искусства.

Даже оставив Ла Скала, Долорес не расставалась с темой театра. Ее любимым персонажем был и остается символ итальянского спектакля — Арлекин. На многих ее картинах человеческие фигуры похожи на марионеток, страдающих или пытающихся вырваться из пут кукловода — не человека, не божества — бездушных мировых проблем современности: войн, расизма, нищеты, голода. В 1999 г. у Пюто состоялась персональная выставка в Ватикане, в зале Нерви, «В поисках Бога» (Searching for God), посвященная Межрелигиозной Ассамблее 2000 г. в базилике Святого Петра по приглашению папы Иоанна Павла II.

После встречи с Долорес захотелось узнать еще больше, появились новые вопросы. Благодаря помощи ее дочери, Марии Луизы, я получила на них письменные ответы от Пюто уже практически на следующий день.

Чему Вас научил Николай Бенуа? Какие-то особые техники, стиль или что-то еще?

Самым большим уроком, который преподал мне маэстро Бенуа, была любовь к театру. Он научил любить его даже в мелочах, любить театральные кулисы, хор, музыку, конечно, сценографию, любить не только место, но и людей, которые живут театром, и всё то, что с театром связано. Душу театра! Еще Николай научил меня хорошо знать текст либретто, исторический период, чтобы декорации и костюмы ему соответствовали. Публике нравится приходить в театр, садиться и ждать, когда откроется занавес и можно будет погрузиться в этот мир.

Тогда художники-сценографы работали темперой, расписывая вручную сотни метров ткани, лежащей на полу. Ориентируясь на эскиз, наносили рисунок углем, вставленным в большую палку, затем смешивали пигменты и клеевую основу, стараясь также оставаться верными эскизу в оттенках. Самое забавное, что мне пришлось делать — это водрузить на плечи бидон с краской, чтобы раскрасить зеленые лужайки. Я радостно разбрызгивала шлангом ярко-зеленую краску, создавая изумрудные переливы. Это похоже на сегодняшний стрит-арт!

Какие черты характера Бенуа Вам нравились, а какие — не очень?

Мне очень импонировало его благородство. Как он себя преподносил, каким рассказчиком был. Элегантен во всем! И за столом. С ним мы спорили, произносили тосты, обсуждали вино, искусство и кухню. Наши застолья напоминали пиры эпохи Ренессанса. Когда я была еще слишком молода, он казался мне очень суровым. С первого взгляда он вызывал не симпатию, а трепет. Но только с первого взгляда.

Вы были на его похоронах?

Да, в Кодройпо. Мы шли радом с суперинтендантом Карло Мария Бадини и вспоминали добрые времена Ла Скала с Бенуа.

Вам нравятся портреты и пейзажи Николая Бенуа?

Очень. В них проявляется его фантастическая личность. Особенно запомнился портрет его супруги Дизмы. Помимо театральных работ мне нравились его интерьеры, натюрморты.

Что Бенуа нравилось в Ваших работах?

Он говорил, что у меня много фантазии и отличное чувство пространства. Часто удивлялся моему чувству пропорций. Однажды в моей небольшой мастерской я работала по памяти перед полотном в 20 метров. Николай сказал мне: «Как тебе удается увидеть, ты же так близко… меньше двух метров? Как ты можешь рассчитать всё без нанесения квадратов на полотно, только фантазией, и даже не ошибаешься в пропорциях. Ты — маленький гений, у тебя всё — в голове!»

Долорес Пюто с Николаем Бенуа. 1970-е гг.

В честь двухсотлетия Ла Скала Николай настоял на том, чтобы я сделала выставку. Он говорил мне: «Ты можешь рассказать о театре с помощью твоего искусства. Ты знаешь театр во всех его деталях. Каждое помещение, каждый уголок». Так родилась большая выставка из восьми работ и серии литографий в честь важных персонажей, связанных любовью к театру-юбиляру. Эта выставка, благодаря содействию Николая Бенуа и суперинтенданта Карло Мария Бадини, размещалась в театре и во Дворце Туризма