Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце - [10]
Николай Леонтьевич приходится дедом герою нашего повествования — Николаю Александровичу. Он воспитывался в доме, где у отца семейства уже в первой половине XIX в. прослеживалась склонность к коллекционированию изысканных предметов интерьера, настольных безделушек из тончайшего фарфора, живописи, постепенно составившей целую галерею портретов, в которой присутствовали достойнейшие образцы, как, например, работы француза Буайи[38], несколько забытого, но отличного художника, создавшего портреты родственников Бенуа по линии братьев, эмигрировавших в конце XVIII в. в Англию.
Среди прочих картин особенно интересен портрет подросших сыновей Леонтия Николаевича, выполненный на этот раз успешным художником, Микеланджело Скотти (в русском варианте — Михаил Иванович Скотти), родившимся в Петербурге в 1814 г. в семье известного декоратора итальянца Джованни-Баттисты Скотти (в русском варианте — Иван Карлович Скотти)[39]. Михаилу Скотти в 1831 г. было пожаловано российское подданство, но на свою историческую родину он приезжал не раз, оставаясь там и на продолжительные периоды. Там он перенял итальянскую манеру письма, равняясь на высокий опыт Карла Брюллова. С 1848 г. Скотти преподавал в московской Школе живописи и скульптуры, а в 1855 г. получил звание профессора Академии. В возрасте пятидесяти лет, уже тяжело больным, Михаил Иванович переехал в Италию, где в Милане ему сделали операцию. Понимая, что жить ему остается немного, Скотти решил исполнить свою мечту — посетить Лувр, чтобы увидеть образцы превосходной живописи. Там, во Франции, он и умер в 1861 году[40]. Еще один пример интересной судьбы: итальянец по рождению, он жил и умер русским подданным, а похоронен на знаменитом кладбище Пер-Лашез во Франции. На родине предков, в Италии, он прожил в общей сложности 8 лет, в периоды с 1838 г. по 1844 г. и с 1857 г. по 1859 г.
Возвращаясь к «Портрету пяти братьев Бенуа» М. Скотти (1847 г.), нужно отметить, что он хорош во всех отношениях, в том числе и с точки зрения художественной ценности. Скотти изобразил пятерых прекрасных молодых джентльменов, с приятными лицами и одухотворенными взглядами. Постановка головы и позы их дышат благородством; несмотря на то, что молодые люди — братья, они все разные, со своими особенными чертами. Художнику удалось передать то общее, что объединяет братьев — пытливый ум и внутренняя уравновешенность, свойственные людям образованным и хорошо воспитанным.
М. Скотти. Пять братьев Бенуа, 1847 г.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Слева направо изображены: Юлий Леонтьевич, Николай Леонтьевич, Леонтий Леонтьевич, Франц Леонтьевич и Александр Леонтьевич. Братьев пятеро, недостает шестого, Михаила, находящегося в отъезде, однако одна деталь напоминает о нем — он как бы присутствует виртуально. Леонтий, находящийся в центре композиции, двумя руками держит листок. Это письмо от Михаила: на нем стоит его подпись, местонахождение — Брест-Литовский, и дата, 18 ноября 1847 года.
Михаил (1799–1861) избрал военную карьеру и дослужился до чина полковника; Леонтий (1801–1883) служил в Обществе Царскосельской железной дороги; Николай (1813–1898) выбрал профессию архитектора; Франсуа (иначе Франц, или Федор; 1814–1858) по роду своей деятельности был связан с искусством; Александр (1817–1875) изначально намеревался стать архитектором, но со временем занялся коммерцией; также и Юлий (1820–1898) пошел по коммерческой части[41].
Кроме шестерых сыновей, у пары было пять дочерей: Жаннет (1798–1881), Александрина (1803–1870), Элизабет (1806–1876), Элен Мари (1807–1866) и Мария (1806–1871).
Второй слева на портрете и четвертый сын в роду, Николай, оказался не только обласканным фортуной в лице «волшебницы-крестной» императрицы Марии Федоровны, но и, пожалуй, самым талантливым из первой плеяды потомков русской ветви французских Бенуа. Николай Леонтьевич (1813–1898) стал известнейшим в России архитектором[42]. Получив образование сначала в немецкой школе Петришуле, затем в Академии художеств, на выделенные Академией средства он посетил Европу, надолго задержавшись в Италии, покоренный направлением исторического романтизма в искусстве. Там, в Италии, его настолько пленила средневековая архитектура, что он с товарищами обмерил, а напоследок вручную очистил прекрасный собор города Орвието. Вернувшись в 1846 г. в Россию (за год до выполненного Скотти портрета), Николай Леонтьевич сразу же получил приглашение поступить на работу в Императорский Кабинет. Здесь, очевидно, важную роль сыграл тот факт, что молодой архитектор встретился с Николаем I в Риме во время его августейшей поездки по Италии. К тому же император испытывал к тезке личную симпатию (как и его мать).
К 35-ти годам, в 1848 г., Николай Леонтьевич получил звание академика, а в пятьдесят стал главным архитектором императорского дворца в Петергофе. Среди лучших его работ — железнодорожный вокзал и императорские конюшни Петергофа. Императорские конюшни были возведены за шесть лет, с 1848 по 1854 г., и имели размах настоящего замка в неоготическом стиле. Стиль неоготики особенно нравился императору Николаю I, в согласии с тенденциями, царившими в европейской, а особенно в английской архитектуре тех лет. Ходит легенда о том, что Николай Леонтьевич мужественно отверг модификации к проекту конюшен, предложенные самим императором, посчитав, что такие изменения повредят цельности всего проекта. Также в неоготическом стиле был построен и петергофский железнодорожный вокзал.
