Никола Тесла. Портрет среди масок - [120]
126. Духи и голуби
Тесле казалось, что небо Нью-Йорка стало мрачнее Стикса и что лодки Харона перевозят по нему тысячи людей. Потом ему почудилось, что мрачный паромщик никого не перевозит, а читает обо всех этих событиях, сидя в лодке Харона между жизнью и смертью.
Ветер сносил лучи прожекторов над Таймс-сквер.
Голые любовники миловались в комнате, окрашенной пульсирующей рекламой.
Смерть равномерно стучала в часах.
Не хватало всего лишь одного удара пульса, чтобы его поцеловал тот, про которого говорят…
Издалека он ужасен. Вблизи прекрасен.
Всего один удар пульса.
Если напряжение мышц ослабнет хотя бы на мгновение, дыра в утробе перерастет границы тела и творец растворится в своем творении. Никола исчезнет в огнях Нью-Йорка.
Разве святой Григорий Палама не сказал, что тот, кто участвует в Божьей энергии, тот и сам в некоторой степени становится светом?
Все белее, все прозрачнее. Ветер, дующий в спину, превращал его в бумажного змея. Он отправился на полуночную прогулку.
Словно слепая рыба, он выплыл на Бродвей, на котором раздавались шаги.
Мир был колючкой света в неспящей витрине.
Он как луч мерцал в массе дрожащего железа, стекла и камня.
«Кто ждет меня дома? — думал он. — Кто меня ждет?»
А его ждали.
Старые друзья, в основном покойные.
Духи и голуби.
127. Прекращается боль, время и суть вещей
Что есть эта жизнь?
Что есть причина бытия?
Милутин Тесла
По возвращении в отель «Ньюйоркер» после полуночной прогулки двери ему открыл Данила:
— Добро пожаловать, брат!
Молодая женщина перед ним сделала книксен. Белые молнии истекали из ее висков. Она стояла перед ним, со швом на шее, прямая и безумная.
— Кэтрин! — окликнул он ее нежно.
Оглохшая в смерти, Кэтрин широко улыбалась.
Во вновь возникшем сиянии все стало восхитительно ясным. Свет казался накрахмаленным и посеребренным. Тесла различал в зеркале каждую морщинку на своем лице.
Фриц Лёвенштайн, Коломан Цито и Шерф, его ассистенты и две секретарши выступили вперед под опереточную музыку, осклабившись и высоко поднимая ноги.
Присутствующие были исключительно, почти ужасающе веселы. Небольшая комната превратилась в пылающую оперную сцену.
Сигети, с карминовым отпечатком на лице, и Стэнфорд Уайт, с дырой во лбу, вышли на середину сцены — один с левой, другой с правой стороны — и раскланялись.
— Смотрите! Смотрите! — вопили невидимые.
Тара Тирнстин, с обнаженной грудью, со змеями в руках, была похожа на критскую богиню.
— Кого ты любишь? — спросила она его обмирающим голосом.
Жало молнии затрепетало. Как в Псалме Давида, «и открышася основания вселенныя от запрещения Твоего, Господи, от дохновения духа гнева Твоего».
Легконогий Джон Мьюр и Вивекананда с русалочьими глазами поклонились ему так низко, что волосами коснулись пола.
Тесла вдыхал свежий электрический воздух. Оживший паркет заискрился.
— Что это? — взволнованно спросил он.
— Конец представления! — отозвались невидимые.
— Каждому нравится, когда ему что-нибудь прощают, — зарыдал Сигети.
Но почему?
Вспышка. В ее свете Тесла казался белым, как привидение датской королевы Астрид.
Эдисон, с собачьей пастью и мертвыми волосами, поднял руку к неуловимой звезде и продекламировал:
— Кончается боль…
Одобрительный гул невидимых был слышен в задних рядах.
Перед Николой возникли улыбающийся Тангейзер, Моя Медич и Коста Кулишич. Они поклонились, указывая друг на друга.
Оседлав сгорбленного отца, Стеван Простран проскакал вокруг цирковой арены.
Маркиз Маркони и его отец Депето победоносно улыбались.
Мерцали драгоценности четырехсот избранных, вхожих в салон леди Астор. Все, кто катался на яхтах и отдыхал на виллах Ньюпорта, были здесь, от Ники Вандербильта до Джона Джейкоба Астора с водорослями в волосах.
Оркестр слепых музыкантов заиграл мелодии Джона Филиппа Сузы, которыми начинался двадцатый век. Незаметно поток мелодий превратился в музыкальную лавину. Это был инфернальный канкан, предвещавший смерть. Девки верещали и падали в шпагат. Взвивались взбесившиеся кларнеты и злые трубы. И — совершенно необъяснимо — прорезался оперный хор:
— Душа небесная, слети на нас и воссияй!
Скелетообразное лицо Теслы воссияло. Он пел с хором из «Аиды», точно так как некогда подпевал грому.
Роберт Андервуд Джонсон и Вестингауз взялись за руки. Победоносные нимбы светились над их головами.
— Кончается время! — кричали они во весь голос.
— Место для цветущего носа Джона Пирпойнта Моргана!
— Не смотри на нос! — возопил Никола.
Нос был похож на фейерверк: одуванчики из шуршащих искр, красные и белые звезды, многократно повторенные залпы и дым.
— Он гремит. Он взорвется, — объявил веселый голос прямо из студии театра «Меркюри». — Он превращается в огонь!
— Бис! Бис! — орали привидения.
Хор воодушевленно исполнял песнь духов, собранных месье Жобером, окружным судьей из Каркассона.
У попа Милутина не было ног. Его стихарь колыхался совсем как щупальца спрута. Трогательным басом он объявил:
— Прекращается суть вещей.
И это был почти конец.
Центром этого водоворота стали глаза матери.
— Мой Нико, — шепнула она, — ради упокоения надо птиц кормить.
Среди привидений и голубей Тесла выглядел куда как более усталым и измотанным. Читатель давно уже опасается за него.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.