Никола Тесла. Портрет среди масок - [119]
Когда Никола вечером ложился в постель, являлся врач Данила и клал руку на его лоб.
— Когда ты придешь ко мне, брат? — озаренно спрашивал он.
Тесла шептал ему в любовной слепоте:
— Я знаю, ты демон.
В ответ на это комната превращалась в тонущий лифт.
— Это король Йован Сербский, — объясняла в фильме Ирена. — Он в Средние века убивал колдуний, которые часто принимали облик кошек. Король Йован был добрым королем. Он изгнал из Сербии мамелюков и освободил народ.
Свет начал подниматься от кончиков пальцев на ногах. Свет охватил его ноги, поднялся выше коленей, но внезапно стал зеленым, как искры от плохих спичек. Прилив внутреннего света затопил его бедра. Неожиданно запахло серой. Под веками Теслы сверкнула молния цвета старого золота, превратившись в некий лунно-инфернальный туман.
— На самом деле это не кошка, — продолжила Ирена. — Это воплощение злых обычаев, которые воцарились в моем селе. Видишь ли, мамелюки давно ворвались в Сербию и поработили мой народ. А ведь поначалу люди были добрыми и славши Бога по христианскому обычаю.
Тесла расспрашивал о родственниках в родных краях. Он вспоминал, как его отец и католический священник Костренчич держались за руки в порте церкви в Госпиче.
— Мы в Лике прекрасно уживались с хорватскими католиками, — повторял он. — И не было никакой ненависти в народе, пока на него свысока не обрушилась политика.
Но мало-помалу народ испортился. Когда король Йован, изгнав мамелюков, приехал в наше село, то открылись страшные дела. Люди поклонялись Сатане и служили ему мессу. Король Йован изрубил некоторых из них, а иные, самые хитрые и самые опасные, сбежали в горы… Их проклятие все еще висит над селом, в котором я родилась…
Новости, принесенные Косановичем «из страшных родных краев», были ужасными.
— Там сейчас ад, — сказал Косанович.
Сотни тысяч сербов уничтожены в Хорватии. Многие его родственники из числа священников вырезаны. Усташи сожгли его родной дом.
— Это не хорватский народ. — Косанович держал Теслу за руку. — Это фашисты — предатели.
— Да, — прошептал Тесла.
— Конечно, — напрягшись, подтвердил Косанович.
— Вы знаете, где находится библейский ад, в котором вечно горят про́клятые души? — неожиданно спросил Тесла.
— Где? — удивился Косанович.
— На солнце. Отдаленность делает его источником жизни.
Косанович решил преподнести ему сюрприз.
В апартаменты № 3327 отеля «Ньюйоркер» он привел настоящего гомеровского барда. Лицо барда избороздили морщины. У него были кустистые брови и большой кадык. Он представился словами:
— Петр Перунович. Народный гусляр.
Никола объяснил ему, почему он живет на тринадцатом этаже:
— На высоте воздух свежее и чище, нет никаких насекомых, а летом не так жарко и душно, как на нижних этажах, шум и гам улицы не надоедают мне.
Они поговорили о войне. Народный гусляр сказал:
— Человек — баран божий на этом свете. Овца, как и всякая другая овца. И только один из них — вожак. Потому на него и колокольчик повесили.
Племянник напомнил Тесле, что профессор Милмэн Пэрри доказал, что традиции Гомера все еще живы на Балканах, и что он привез из Югославии «тонну звукозаписей».
— Он и у меня интервью взял, — встрепенулся усатый Перунович.
С тринадцатого этажа хорошо были видны зиккураты, надземки, мосты и гудящие толпы.
— Вот тебе на! — бормотал над Нью-Йорком Перунович.
Бард лукаво улыбнулся. Он выглядел совершенно естественно в стеклянно-стальном интерьере сороковых годов. Из-за отсутствия трехногого табурета он уселся на постель больного Теслы.
— О-о-о, — затянул в нос Перунович и принялся настраивать инструмент с единственной струной, гриф которого венчал вырезанный из дерева орел.
— Сербские гусли — не инструмент, а анестетик, — шепотом произнес Косанович. — Они укрепляют ослабевшее тело и заставляют душу лететь в царство былин.
— И реальность превращается в ирреальность? — спросил состарившийся Дон Кихот.
— О-о-о, — продолжил гнусавить бард, и перекричал гул Нью-Йорка дрожащим голосом с помощью монотонной струны:
Тесла улыбнулся улыбкой лукавого куроса. Он чувствовал, что его стягивают бронзовые латы. Даже голос его вдруг забронзовел. Пока бард пел, он увидел то, что давно не являлось ему.
Сосульки на крыше отцовского дома походили на ледяной водопад. Алмазный ветер нес над освещенным солнцем снег. Светились человеческие следы. Следы малых животных следовали цепочкой. Ямки на снегу говорили о том, что под снегом, где намного теплее, шустрили полевые мыши. Копыто оленя оттиснулось на белоснежном снегу, как отчетливая печать.
В конюшне висели святые инструменты, мрачные и запретные. Рыба в весеннем ручье была тебе как родная, а люди были младшими братьями богов.
Во имя этих гуслей некогда одна бронзовая строфа Гомера ударяла в другую. И теперь весь мир отзывался стальным эхом Мидуэя и Сталинграда.
Николе казалось, что играет та самая струна, что играла в начале бытия. Не прошло и трех тысячелетий со времен Гомера и восьми десятков лет с детской поры Теслы, как — об этом еще Моя Медич говорил — времени не стало.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?