Никола Русский. Италия без Колизея - [12]
Не перевелись они и теперь. Один из них – отец Андрей Копецкий, настоятель и хранитель храма Николы Русского в Бари. Он один, без помощи прихожан (в Бари нет русских, кроме него) сохранил в неприкосновенности и порядке этот воздвигнутый Государем храм и в годы Первой войны, и при фашизме, и в хаосе последовавших за его падением событий[24]. Буквально нищенствуя и голодая порою, он спас эту крупицу русской души, реально воплощенную под небом Италии Царственным Зиждителем храма сего.
Покойный Государь начал постройку храма в Бари незадолго до начала Первой войны. Успели выстроить лишь церковь и подворье, а внутренне изукрасить – лишь нижний, темный ее притвор. Но и здесь в каждой частице церковной утвари видна любящая рука Строителя храма. Небольшой иконостас с древними ликами святых, просиявших в Земле Русской, лампады, паникадила, даже свечной ящик и лавки у стен – всё строго выдержано в подлинном древне-русском стиле, всё – работы лучших художников-кустарей Палеха и Мстеры.
Верхняя большая церковь осталась без внутреннего убранства и так простояла 38 лет. Но за все эти годы отец Андрей не утратил стремления и воли к ее убранству, и довершению святого дела, начатого Царем-Мучеником. Теперь он осуществляет его: на собранные им средства он поставил уже основу иконостаса, который теперь безвозмездно расписывает приехавший из Парижа художник А. Бенуа[25].
В листе пожертвований – крупнейший вклад от Главы Династии[26], а рядом – россыпь мелких пожертвований от тех русских людей, что сквозь кровь, огонь и грохот войны прорвались сюда, под небо Италии, и здесь, вероятно, неожиданно для самих себя, нашли духовное успокоение, приют их истомленных сердец в храме, воздвигнутом Царственным Мучеником за Русскую Землю. Это – лепты на украшение храма, внесенные русскими дипийцами из бывших в Бари и соседней Барлетте[27] лагерей ИРО[28].
Последний Русский Царь – Глава Русской Царственной Династии – русские люди порабощенной России… Единение в жертве. Разве это не символ?
Панихида окончена… Звучат славославия молебна, акафиста Заступнику Русской Земли, милостивому, родному ей Николе. Что из того, что в храме нас только двое, что горят перед ликами русских святителей только семь свечей, что тихо струится моление седого отца Андрея.
Я знаю, что «там» тысячи, миллионы русских сердец пламенеют и кровоточат тою же молитвой о Руси, о спасении ее, устремленною к тому же ее Святому Заступнику. Я знаю это!
И я верю, что настанет день, когда освобожденный из плена Великий Единый Российский Народ довершит строительство храма, над которым трудились и которому в жертву принесли свои жизни Мученик-Царь и Мученик Его Дед, – этот храм наречется Свободной Великой Единой Россией, умиротворенной, насыщенной, успокоенной и увенчанной всероссийским народным Монархом.
Верю или знаю?
И верю, и знаю. Вижу просветленными молитвой очами моей души, знаю из прожитого, пережитого, увиденного в ней, в порабощенной, умученной ныне, но всё же живой, сущей, сохранившей свою вечную душу России.
«Наша страна», № 130,
Буэнос-Айрес, 12 июля 1952 г.
Из записной книжки
8 мая 1952 г., Бари
Поезд припоздал, и мы попали в Бари уже затемно. Спрашивать дальше о пути не было надобности. Радужное зарево разноцветных огней, танец лучей десятков прожекторов, сотки беспрерывно взвивающихся в небо ракет ясно указывали нам нашу цель, и через десять минут мы были уже на берегу залива… Эта торжественная вакханалия световых волн развертывалась под аккомпанемент грома нескольких оркестров и ликующего перезвона всех церквей древнего города, на фоне блистательной Адриатики…
Итальянцы умеют создавать грандиозные эффекты. Это, пожалуй, единственное качество, которое сохранили они от великого Рима Цезарей.
В лучах прожекторов светло, как днем. Корабль и плывущая за ним толпа лодок видны вполне ясно. Можно рассмотреть и саму огромную статую Святителя Николая, высящуюся над палубой. Морская процессия медленно оплывает искрящийся огнями залив. Так, из года в год, свершается уже более 800 лет.
Но вот, эта похожая на чудесную птицу барка у пристани. Конные герольды. Трубят фанфары. Шествие медленно двигается к собору. Мощная, одетая в тяжкую парчу статуя архиепископа Мир Ливийских проплывает перед нами, высясь на плечах именитейших граждан Бари. Да! Такой Святитель мог поразить неистового Ария, мог повелевать императорам и вести за собой несметные полчища воинов истинной веры…
Огни гаснут. Молился ли я? Мог ли я молиться, – спрашиваю я себя. Нет, – отвечаю себе, – поражен, оглушен, ошеломлен, порабощен, но молиться я не мог. Нет, не молился.
9 мая 1952, г. Бари
В пять утра я уже у собора. И хорошо, что рано пришел: там уже толпа, но я успею еще до начала службы осмотреть этот дивный памятник XI века. Как величав его строгий византийско-римский стиль! Как отдыхают глаз и душа после вычурной роскоши итальянского барокко! Огромная чеканная серебряная рака Святителя – чудо красоты, но перед ней…
… Я снова поражен: перед ракой Чудотворца висят соответственно ей тяжелые и огромные серебряные паникадила… в чистейшем русском (суздальском) стиле!
Борис Николаевич Ширяев (1889-1959) родился в Москве в семье родовитого помещика. Во время первой мировой войны ушел на фронт кавалерийским офицером. В 1918 году возвращается в Москву и предпринимает попытку пробраться в Добровольческую армию, но был задержан и приговорен к смертной казни. За несколько часов до расстрела бежал. В 1920 году – новый арест, Бутырка. Смертный приговор заменили 10 годами Соловецкого концлагеря. Затем вновь были ссылки, аресты. Все годы жизни по возможности Ширяев занимался журналистикой, писал стихи, прозу.
Рассказы о жизни послевоенной эмиграции в Европе и воспоминания. Несмотря на заглавие сборника, которое может показаться странным, Ширяев не выступает как националист.Орфография автора.
Автобиографическая повесть по мотивам воспоминаний автора о жизни на оккупированном фашистами Кавказе.
Один из самых видных писателей «второй волны» эмиграции Борис Николаевич Ширяев (Москва, 1889 – Сан-Ремо, 1959), автор знаменитого свидетельства о Соловецком лагере, книги «Неугасимая лампада», много и ярко писал на исторические темы. В настоящем издании впервые и максимально полно собраны его статьи по русской истории – от становления Древней Руси до послевоенной эпохи. Писатель ставил своей целью осветить наиболее важные моменты развития нации, защищая павшую Империю от критических нападок. Тексты, собранные из труднодоступной эмигрантской периодики, издаются впервые в России и сопровождены научным комментарием.
В феврале 1945 года Ширяев был откомандирован в Северную Италию для основания там нового русского печатного органа. После окончания войны весной 1945 года Борис Ширяев остался в Италии и оказался в лагере для перемещённых лиц (Капуя), жизни в котором посвящена книга «Ди-Пи в Италии», вышедшая на русском языке в Буэнос-Айресе в 1952 году. «Ди Пи» происходит от аббревиатуры DPs, Displaced persons (с англ. перемещенные лица) — так окрестили на Западе после Второй мировой войны миллионы беженцев, пытавшихся, порой безуспешно, найти там убежище от сталинских карательных органов.
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
Предлагаемые «Записки» представляют собой хронику событий Гражданской войны на юге России. Перед читателями проходят драматические, трагические, подчас шокирующие эпизоды кровавой российской междоусобицы, увиденные глазами белого офицера, патриота и монархиста Сергея Шидловского. Текст печатается по рукописи, сохранившейся в Париже в семье Шидловских с 1920-х годов.