Никола и его друзья - [74]

Потом мы встали и решили пойти поиграть. А мама Альцеста сказала, что мы должны хорошо себя вести и, главное, не устраивать беспорядка в комнате, потому что она все утро там убирала.

— Мы будем играть в железную дорогу, в машинки, в шарики и в футбол, — сказал Альцест.

— Нет, нет и нет! — сказала мама Альцеста. — Я не хочу, чтобы в твоей комнате был хаос. Придумай какие-нибудь более спокойные игры!

— Ну что же тогда? — спросил Альцест.

— Я знаю, что делать, — сказал папа Альцеста. — Я научу вас самой умной игре! Идите в комнату, я сейчас приду.

Мы пошли в комнату Альцеста. Там и правда все было здорово убрано. А потом пришел папа с шахматами под мышкой.

— Шахматы? — сказал Альцест. — Но мы не умеем играть!

— Вот именно, — сказал папа Альцеста, — я вас научу, вы увидите, это замечательно!

И правда, играть в шахматы очень интересно! Папа Альцеста показал нам, как расставлять фигуры на доске (вот в шашках я хорошо разбираюсь!), он показал нам пешки, ладьи, слонов, коней, короля и ферзя, объяснил, как надо ими ходить, — это совсем не просто, — а также как брать фигуры противника.

— Это вроде битвы двух армий, — сказал папа Альцеста, — а вы генералы.

Потом папа Альцеста взял в каждую руку по, пешке, сжал руки в кулак и дал мне выбрать. Я вытянул белую пешку, и мы начали играть. Папа Альцеста очень добрый, он остался с нами и все время давал советы и объяснял, когда мы ошибались. Потом пришла мама Альцеста, она была очень довольна, что мы сидели вокруг парты Альцеста и играли. Потом папа Альцеста сделал ход слоном и весело сказал, что я проиграл.

— Ну вот, — сказал он, — думаю, что вы все поняли. Теперь Никола возьмет черные фигуры, и вы будете играть сами.

И он ушел вместе с мамой Альцеста, сказав, что надо только умеючи взяться за дело, и все получится. А потом спросил — может быть, все-таки осталось немного рагу на донышке.

Играть после Альцеста черными фигурами было противно, потому что они были липкие из-за варенья! Ведь пальцы у него вечно испачканы вареньем.

— Бой начинается, — сказал Альцест. — Вперед!

И он двинул пешку. Тогда я пошел конем. Но, конем ходить всегда трудно, потому что он ходит прямо, потом вбок, но это и лучше: он может перепрыгивать через фигуры.

— Ланцелот не боится врагов! — крикнул я.

— Вперед! Тра-та-та, бум! Тра-та-та, бум! — ответил Альцест барабанным боем и тыльной стороной ладони подвинул сразу несколько пешек.

— Эй! — сказал я. — Так нельзя!

— Защищайся как можешь, негодяй! — крикнул Альцест.

Мы с ним вместе в четверг посмотрели по телевизору у Клотера фильм, где было много рыцарей и замков. Тогда я тоже сразу двумя руками двинул свои пешки, как будто стрелял из пушки и пулемета: тра-та-та-та… И когда мои пешки встретились с пешками Альцеста, многие попадали.

— Постой-ка, — сказал Альцест. — Это не считается! Ты трещишь как пулемет, а в то время пулеметов еще не было. Только пушка — бум! Или шпага — жжик-жжик! Если жульничать, то лучше не играть!

Альцест правильно сказал, и я с ним согласился. Тогда мы продолжили игру. Я пошел слоном, но это было трудно, потому что все пешки на доске упали, и Альцест пальцем, как играют в шарики, — щелк! — толкнул своего слона на моего коня. Конь упал. Потом я сделал то же самое — я толкнул мою ладью на его ферзя.

— Это не считается, — сказал Альцест. — Ладья ходит прямо, а ты пошел вбок, как ненормальный!

— Победа! — крикнул я. — Попались! Вперед, смелые рыцари! За короля Артура! Бум! Бум!

И тогда я пальцами сшиб целую кучу фигур. Вот это был бой!

— Подожди, — сказал Альцест, — пальцами — это слишком просто, а если попробовать шариками? Шарики будут как будто пули. Вжик! Вжик!

— Ладно — сказал я, — только на доске не хватит места.

— Ну, это просто, — сказал Альцест. — Ты встанешь в одном конце комнаты, а я в другом. А фигуры лучше прятать за ножками кровати, стула и парты.

Потом Альцест пошел искать шарики в своем шкафу. В нем было гораздо меньше порядка, чем в комнате. Куча вещей вывалилась на ковер. А я взял черную пешку в одну руку, а белую в другую, зажал их в кулаках и дал выбрать Альцесту. Он вытянул белую. Мы начали бросать шарики. Но наши фигуры были хорошо спрятаны, поэтому попасть в них было трудно.

— Слушай, — сказал я, — если взять вагоны от поезда и машинки, чтобы они были танками?

Альцест вытащил из шкафа поезд и машинки, внутрь мы засунули солдат и двинули танки вперед: дрр… дрр… дрр…

— Но мы же не сможем попасть в солдат шариками, — сказал Альцест, — если они в танках.

— Тогда надо их бомбить, — ответил я.

И наши руки, полные шариков, стали самолетами, они гудели: жж… жж… И когда мы летели над танками, то бросали шарики, бум! Но шариками ничего нельзя было сделать с вагонами и машинами. Тогда Альцест пошел за футбольным мячом, а мне дал другой, красно-синий мяч, его купили ему для пляжа. И мы начали танки забрасывать мячами. Это было здорово! А потом Альцест слишком сильно ударил, и футбольный мяч попал в дверь, отскочил к парте и опрокинул на ней бутылку с чернилами. Тут вошла мама Альцеста.

Ой, как она сильно рассердилась! Она сказала Альцесту, что сегодня вечером он не получит после ужина добавки, а мне, что поздно и что лучше вернуться к моей бедной маме. Я уже был на улице, а из дома еще слышался крик: Альцеста ругал его папа.