Никогда в жизни - [14]

На этот раз первой оправилась от приступа золотой лихорадки и вспомнила о насущных жизненных потребностях Лелька:

— Слушайте, мальчики, а ведь здесь должно быть тепло зимой?

— Ну, — отозвался Игорь. Витек, как всегда, промолчал. Какой-то он у них робкий все-таки. — Запаха сырости нет, значит, не мокнет, даже потолок чистый. Трубы отопительные, а к этой стене с другой стороны котел примыкает. Должно быть тепло.

— Так чего мучиться в сарае, когда вот он, готовый зал?

«Мальчики», кажется, на минуту забыли, что такое «дышать», и глядели на Лельку восторженно-влюбленно — так, наверное какой-нибудь религиозный фанатик смотрит на давным-давно утерянную и чудом обретенную святыню. Как они завопили, когда мы собрались за ведрами и тряпками! Но уж тут мы были непреклонны и полы вымыли сами. В конце концов, женщина должна облагораживать окружающую действительность не одним только фактом своего присутствия. А если еще есть кому восхититься результатом — это вообще предел мечтаний!

9

Жизнь полна неожиданностей

Голиаф

Проявив чудеса трудового героизма, наши спортсмены закончили переустановку железа в тот же вечер. Как результат — следующие два дня мы с Лелькой передвигались со скрипом, а лестницы воспринимали, как особо изощренные орудия пыток. Перезанимались на радостях, бывает.

К концу недели мышцы, как и положено, начали приходить в себя. И очень вовремя, потому что в пятницу утром я обнаружила на своем редакционном столе записку. Мол, звонили из прессцентра УВД: майор Ильин ждет меня тогда-то и там-то.

Открыв дверь нужного кабинета, я остолбенела. Нет, вообще-то я улыбнулась, поздоровалась, вошла и остановилась у стола, такая вся из себя наивная журналисточка в погоне за микроскопическими сенсациями. Но сердце, кажется, остановилось. Ибо за столом сидел давешний мой «преследователь».

На большинство моих знакомых дамского пола он, скорее всего, не произвел бы особого впечатления: рост не больше 180, ни тебе накачанных плеч, ни внешности киногероя. Худой, стриженый. Ничего, кроме глаз, пардон за невольный каламбур, в глаза не бросается. И кольцо обручальное, чтоб тебе пропасть!

— День добрый, присаживайтесь. Вы Рита? Меня зовут Никита Игоревич.

Да уж… Никита Игоревич Ильин — надо же! Только Змея Горыныча и половецких плясок не хватает. Черт, ведь готовилась, а тут все слова позабыла, сижу и мямлю что-то несусветное…

— Вы же понимаете, Никита Игоревич, какая сейчас ситуация. Опять возникла очередная партия фальшивых долларов, все взахлеб это обсуждают. Ну вот, народ нам звонит, интересуется, как обстоят дела у нас в городе, — вру беспардонно, за последние три недели только одна ненормальная и позвонила — допытывалась, не подорожает ли из-за этих фальшивых долларов проезд на общественном транспорте. — Мы ведь люди подневольные, зависим от общественных запросов, а народ имеет право знать, правда?

— Ну? — кто бы мог подумать, что в такое коротенькое словечко можно вложить столько скепсиса.

— Расскажите хотя бы то, что можно? — я постаралась, чтобы это прозвучало как можно жалобнее. В конце концов, если он не желает со мной разговаривать, так выгнал бы и дело с концом. Нет, сидит и разглядывает, как бактерию под микроскопом.

— Вы когда об этом писать собираетесь?

— Ну, не в ближайшие неделю-две, — а если честно, напомнила я сама себе, то и вовсе не собираюсь, но этого тебе, товарищ майор, знать не обязательно. — Мне бы хоть как-то сориентироваться, понять, что происходит…

— Видите ли, Рита… Ничего, что я без отчества?

— Конечно-конечно, — я максимально мило улыбнулась. — Когда меня по отчеству зовут, начинает казаться, что мне восемьдесят лет.

Как правило, сия немудреная шуточка переводит беседу в более-менее «личную» плоскость, и разговаривать становится куда легче. Увы! Хозяин кабинета оставался холоден и официален.

— А почему вы именно ко мне пришли?

— Так к кому из пресс-службы направили, к тому и пришла.

Господин майор задумался минуты на две. Странно все это. Может, прессцентр в какие-то свои игры играет? Наконец мой визави что-то для себя решил:

— Видите ли, Рита, это ведь все касается Москвы, ну, Питера, в конце концов…

Интересно… И не выгоняет, и говорить явно не хочет.

— Я, конечно, не специалист, но простой здравый смысл подсказывает, что фальшивка такого объема неизбежно расползется по всей России, разве нет?

— В какой-то мере вы правы. А на практике… Кое-что, конечно, есть, только вам же столичных скандалов подавай, а у нас свои дела, внутренние, поскромнее.

— Так это еще интереснее! — между прочим, это я воскликнула совершенно искренне, «внутригородские» дела занимали меня сильнее всего, вдруг удастся из всего этого еще и материальчик какой-нибудь соорудить. Но увы!

— Собственно, на данный момент… — и тут я совершенно рефлекторно посмотрела на часы, а он это, естественно, заметил и тут же воспользовался. — Вы торопитесь?

— Нет, вовсе нет!

— Я, собственно, в этом отделе временно, так что сейчас тоже не очень готов. Может быть, мы немного отложим нашу беседу?

И какого же дьявола мне звонили из пресс-службы? Да, похоже, мальчик Витя, что там сидит, действительно решал при этом свои, сугубо личные проблемы…