Она помахала рукой журналистам и прыгнула на доску; телекамеры всех станций засняли, как она катается в лучах заходящего солнца.
– Ты же выставляешь себя приманкой. – Слоун, хоть и был писателем, не мог подобрать слов, чтобы выразить, какую смесь страха и ярости вызвал в нем этот репортаж.
– В этом и заключается моя работа, – напомнила Кейт.
Она ему это уже говорила. Говорили Старбак и Чэрити. Он сам пытается себя в этом убедить.
– Я только стараюсь понять, почему ты считаешь себя обязанной этим заниматься, – хмуро сказал он; возле рта залегли глубокие складки. – Не стану отрицать: мне это ужасно не нравится.
Глядя на искаженное лицо Слоуна, Кейт почувствовала, что ее сердце настроилось на ту же волну, что и его: она начинает его любить.
– Это естественно. – Она погладила его по смуглой щеке и ощутила, как под ее рукой заходили желваки. – Может, тебе будет легче, если я скажу, что у меня надежная подстраховка.
– Не слишком. – Ему будет легче, если она вовсе откажется от этой опасной затеи. Но в этом случае она не была бы такой, какая есть, признался себе Слоун. И он не влюбился бы в нее без памяти.
– Уверяю тебя, операция гораздо безопаснее, чем кажется.
– Сомневаюсь.
Встав на цыпочки, она поцеловала его в глубокую складку, образовавшуюся у плотно сжатых губ.
– Когда я хочу, я могу быть очень предусмотрительной.
Чувствуя, что сдается, как и предвидел, Слоун взял ее за талию.
– Это может занять много времени, – предупредил он.
– Я тоже об этом думаю. – Она обняла его за шею. – Мы с Блайт сегодня ходили в магазин, – промурлыкала она.
– Это хорошо.
Внезапно она почувствовала, что ей в живот что-то упирается; в ней вспыхнуло неистовое желание прижаться всем телом к Слоуну. Но она подавила этот позыв. Пока.
– Блайт купила свадебное платье. А я – зубную щетку.
Слоун поднял руку и развязал поясок халата Кейт. К его восторгу, под ним ничего не было.
Кейт отстранилась и сбросила на пол халат. С сияющими глазами она протянула к нему руки.
– Слоун, я хочу, чтобы сегодня ты провел ночь со мной.
Забыв, что он собирался свернуть ей шею, Слоун подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Сердечко мое, я уж думал, ты никогда не попросишь.
Моросило. Плотно закрытые тучами небеса и дождь испортили день. Холодный бриз пронизывал до костей. Кейт твердила себе, что никакой насильник, будь у него хоть капля здравого смысла, не станет охотиться на женщин в такую погоду, тем более что обычно в Лос-Анджелесе солнечно. Но вдруг он появится на пляже, когда ее не будет? Пока еще, слава Богу, не поступало отчетов с описанием новых преступлений беглеца.
План был тот же, что и тогда, когда Чэрити в первый раз поймала насильника. Его жертвами становились девушки, катающиеся на серфере, или те, кто терпеливо ждал на берегу, пока их парни боролись с морем.
В отличие от Чэрити, которая не умела управляться с серфером и изображала пляжную подружку, Кейт решила плавать. Все последние пять дней она по утрам и вечерам каталась на доске по волнам.
В этот вечер волны были огромными, они вздымались стеной и перекатывались через Третий пирс Малибу.
Кейт в прошлом немало занималась этим спортом, она быстро поняла, что рискует головой. После того как ее четыре раза накрыло волной и какая-то деревяшка ударила по затылку, она решила, что пора кончать.
Водрузив серфер на крышу своей машины, Кейт вернулась на пляж посмотреть, много ли осталось пловцов более умелых или более глупых, чем она. На мокром песке сидели только ребята из их бригады, изображавшие калифорнийских фанатов спорта, да пожилая женщина в ярком платье и прозрачном дождевике, гулявшая с древним коккер-спаниелем, Кейт встречала ее на пляже каждое утро и каждый вечер. Стуча зубами от холода, обернувшись полотенцем, она стянула с себя липнущий купальник. Переодевание на пляже требовало умения. Онемевшие пальцы чуть не выпустили полотенце. Когда оно соскользнуло с груди, послышался голос из потайного радиопередатчика, спрятанного в ее сумочке.
– Отличный ход, Кейт. Если этот прикол на него не подействует, то уже ничто не поможет.
Голос принадлежал наблюдателю, стоявшему наверху с видом любопытного туриста. Несмотря на серьезность ситуации, в голосе чувствовался смешок.
– Пошел ты к черту, О'Хара, – буркнула она, подоткнула полотенце покрепче и стала натягивать серые шерстяные рейтузы. Хоть они были не самой сексуальной частью ее гардероба, но в бикини было слишком холодно. К тому же причиной насилия является не секс как таковой, а ощущение власти.
Одевшись, Кейт взяла сумку и не спеша прошлась вдоль моря, как делала это каждый день. Она подошла к пирсу, села на большой плоский камень и стала ждать.
– Я думаю, можно заканчивать, – раздалось из сумки. – Этот тип не высовывается. Отложим до завтрашнего утра. Может, повезет больше.
Кейт надеялась на это. Она начинала уставать от даже не двойной, а тройной жизни, которую ей приходилось вести. Утром она ходит на пляж. Днем помогает Блайт в подготовке к свадьбе, хотя их разговоры неизменно возвращаются к Александре Романовой.
Ночи она проводит со Слоуном. Хотя они занимаются любовью много и страстно, они также разговаривают. К своему изумлению, Кейт рассказала ему о своем детстве, о нескончаемом параде отчимов, мачех, сводных сестер и братьев.
