Никогда не влюбляйся! Февраль - [29]

– Меня никогда не интересовали чертовы деньги, Миа, и ты знаешь это не хуже меня!

Я слышала, как он борется с собой, стараясь сдержать раздражение.

– Тогда почему? Почему ты обращаешься со мной, словно я твоя шлюха?!

Слезы текли по моим щекам быстрее, чем я успевала их вытирать.

– Нет. О боже, нет! Не смей так говорить. Миа, это совсем не так.

– Ах нет? Тогда почему на моем счету появились дополнительные двадцать тысяч долларов от тебя? Милли мне только что сказала!

– Кто такая нахрен эта Милли?

– Моя тетя. Мисс Милан. У нее еще агентство по сопровождению. Припоминаешь? Или надо прочистить память?

– Ты работаешь на свою тетю?

Я скрипнула зубами. Гнев заглушил печаль, заменив ее раскаленной добела яростью.

– Какая, блин, разница, Уэс? Я думала, между нами что-то было. Вот почему я не говорила тебе о дополнительной оплате! Я никогда бы не заставила тебя заплатить за это. Я не девочка по вызову! Я была с тобой, потому что хотела этого, а не потому, что ты мне платил.

– Миа, дорогая, послушай меня. Это указано в моем контракте. К тому же мне хотелось, чтобы у тебя были деньги. Ты не позволила мне заплатить акулам, чтобы выручить твоего папу. И я решил, что, по меньшей мере, ты сможешь использовать эти деньги, чтобы побыстрей выбраться из долгов. Мне так жаль. Я ни в коем случае не хотел обидеть тебя.

Последовала долгая пауза, во время которой в трубке раздался глубокий вздох.

– Черт! Прости меня, Миа, но ты должна мне поверить. Я никогда бы так о тебе не подумал. Ты дорога мне. Очень дорога… – последние слова он произнес шепотом. – Я скучаю по тебе. Больше, чем следовало бы. Я… что я могу сказать, чтобы исправить это?

Я набрала полную грудь воздуха и взглянула в окно. После стольких дождливых дней теперь, когда вышло солнце, все так и блестело яркой зеленью.

– Уэс, это меня обидело. То, что ты сделал. Но…

– Но что?

Его вопрос прозвучал так, словно он цеплялся за соломинки, любыми средствами пытаясь выбраться из ямы, которую сам же себе вырыл.

Зажмурившись, я сглотнула вставший в горле комок.

– Я понимаю, почему ты это сделал. И я верну их тебе… эти деньги.

– Нет, дорогая, нет. Пусть они помогут тебе поскорей выпутаться из всех передряг. Это эгоистично, я знаю, но…

Его голос прерывался от волнения.

– …но, может, это позволит тебе побыстрей вернуться в Лос-Анджелес. Поможет твоей сестре с колледжем. Что бы тебе ни понадобилось, Миа, я просто хочу помочь тебе. Пожалуйста, разреши мне сделать хотя бы это.

– Уэс…

– Прошу тебя.

– Хорошо.

– Спасибо, – мягко шепнул Уэс, как любовник, шепчущий на ухо. – Так между нами все в порядке? Мы по-прежнему…

– Друзья, – быстро сказала я.

Он низко хмыкнул. Этот смешок был самым приятным звуком, что я слышала за последние три недели.

– Да, друзья, – договорил он.

– Да. Мне надо идти.

– К твоему клиенту?

Его слова прозвучали ровно, без грамма эмоций.

Я кивнула в ответ, хотя он и не мог видеть.

– Знаешь, я тоже скучаю по тебе.

– В самом деле?

– Да. У нас все будет хорошо. До связи?

– Ты знаешь, где меня найти, милая. У тебя есть ключ.

– Пока, Уэс.

Я оборвала разговор прежде, чем он успел ответить. Если бы я услышала его ответ, то наверняка захотела бы просочиться сквозь телефонную трубку и поцеловать его, успокоить и утешить. И чтобы он успокоил и утешил меня. По крайней мере, он сделал то, что сделал, для того, чтобы помочь мне, и искренне не понимал, какое значение имеет для меня его поступок.

Я ни для кого не шлюха.

Пришло время разобраться с Алеком.

* * *

– Ma jolie, я тебя жду. Мы должны сделать фотографии для «Эгоистичной любви», – выпалил Алек в ту же секунду, когда я вошла в мастерскую.

Он подтолкнул меня к белой простыне, расстеленной на лежащем на полу мате.

– Снимай все, мы не должны терять время.

Прежде чем я успела выразить клокочущую во мне ярость, он через голову сдернул с меня футболку и уже начал расстегивать штаны. Местечко у меня между ног немедленно потеплело от его настойчивой ласки. Предательское тело.

– Стой, француз! Мне надо с тобой поговорить.

– Non. Снимай одежду, но оставь нижнее белье, – скомандовал он, после чего отошел от меня к стремянке.

Его движения были быстрыми, точными и никак не помогали разрешить ситуацию. Алек был по уши погружен в свой творческий мир – то пространство, в котором он либо бессмысленно смотрел в пустоту, либо рисовал с невероятной скоростью, казалось, не замечая, что делает. Со стороны это выглядело чертовски странно.

– Алек, мне надо поговорить с тобой, – повторила я, пока один из его ассистентов тянул меня за ноги, безуспешно пытаясь снять джинсы.

В результате я сделала то, чего они хотели, чтобы поскорей с этим покончить. Когда я осталась в стандартном белом лифчике спортивного типа и парных белых бикини, ассистент помог мне усесться на мат. Парикмахерша, которую нанял Алек, начала возиться с моей прической, пытаясь придать ей такой вид, словно я прилегла на простыню, раскинув волосы идеальной волной.

Затем один из помощников подошел ко мне с тюбиком красной краски.

– Нет! – я оттолкнула его руку. – Алек, послушай – нам надо поговорить. О деньгах, которые вчера появились у меня на счету.