Никогда не обманывай герцога - [42]

Заглянув в гостиную, Гарет увидел небрежно набросанные на мебель полотняные покрывала. Он мог различить диван, стулья и даже старый шезлонг с полукруглой спинкой. На стенах до сих пор висели рисунки растений, но рамы покоробились. Пейзаж над мраморным камином совсем выцвел, один его угол отстал от подрамника и странно топорщился.

Гарет подошел к столу для чтения, который так любила его бабушка, и, приподняв угол пыльного покрывала, увидел, что фарфоровая бонбоньерка так и стоит над отстающей инкрустацией, а внизу лежит бесформенная черная кучка. Окаменевший шоколад? Дохлая мышь? Все это вызывало отвращение, но теперь это место не имело над Гаретом власти. Войдя внутрь, он будто избавился от злого колдовства.

Гарет продолжал бродить по первому этажу, преследуемый эхом собственных шагов, раздававшихся в безжизненном доме. Вот библиотека со старыми деревянными полками; вот гостиная с большим затененным треснутым окном, изысканная столовая, отделанная розовым шелком, который прежде был красным, – исчезающие приметы давным-давно ушедшей жизни.

Местами Гарет ощущал, как старый пол под ним прогибается, и, стараясь держаться ближе к стенам, направился к лестнице. Понимая, что она тоже прогнила, он осторожно двинулся вдоль стены. Второй этаж был в несколько лучшем состоянии, потому что находился дальше от сырости. Здесь, в четырех спальнях, кровати накрыты с чуть большей аккуратностью, а их длинные тяжелые драпировки плотно обернуты полотном. Все кровати остались на своих обычных местах, и поверх матрацев лежал ровный слой пыли.

В комнате бабушки, однако, занавеси были сняты, и потоком вливавшееся в комнату дневное солнце делало ее похожей на жилую, да и запах сырости здесь был едва ощутим. Стоявший у окна бабушкин письменный стол остался ненакрытым, но Гарет подошел к бабушкиной кровати и откинул полотняное покрывало. Это была та самая кровать, куда он в первые месяцы своей жизни в Ноулвуд-Мэноре так часто приходил среди ночи, чтобы избавиться от страхов и затолкать своих демонов обратно в гардеробы. И сейчас его охватило внезапное чувство тоски и потери.

В своей прежней комнате, возле дубовой кровати под балдахином, Гарет на несколько мгновений снова превратился в девятилетнего мальчика и задрожал. В детстве этот неуклюжий балдахин пугал его. Плотный и темный, он зловеще нависал над головой и закрывал собой свет.

Продолжая бродить по дому, Гарет вдруг уловил какой-то звук. Наверное, мышь, решил он, но раздавшийся вслед пронзительный испуганный крик вовсе не был похож на мышиный писк, и Гарет бросился к лестнице. Антония обеими руками неуклюже ухватилась за перила, зацепившись черной амазонкой за верхнюю ступеньку.

– Не двигайтесь! – приказал он.

– Я и не могу! – вскрикнула она с перекошенным от ужаса лицом. – О, Гейбриел! Я провалилась и не могу высвободить ногу!

– Не двигайтесь, Антония, – повторил Гарет и, прижавшись спиной к стене, стал спускаться по лестнице. – Перенесите вес тела на перила, тогда мне будет проще освободить вас.

– Да, – уверенно кивнула она, широко раскрыв глаза.

Держась за перила у самой стены, Гарет быстро добрался до Антонии и, наклонившись над ней, взялся правой рукой за перила возле ее рук.

– Насколько провалилась ваша нога?

– Д-до колена. Почти.

– Держитесь крепко за поручень, – скомандовал Гарет, быстро оценив ситуацию, – я приподниму вашу юбку.

Ее изящная ножка полностью провалилась сквозь прогнившее дерево. Расщепленный кусок лестничной ступеньки, зацепившись за край ее сапога, удерживал Антонию на месте в неудобном положении. Внизу было так темно, что Гарет не мог различить нижние ступеньки. Неужели они уже обрушились? Проклятие!

– Ваша вторая нога стоит прочно? – спросил Гарет, стараясь не выдавать своего волнения.

Антония кивнула, закусив губу, и в этот момент где-то внизу раздался зловещий стонущий звук, а вслед за ним треск ломающегося дерева. О Господи, сейчас она провалится в подвал и он, по всей вероятности, вместе с ней, подумал Гарет.

– Не отпускайте перила, – спокойно произнес он. – Я вытащу эту расколовшуюся деревяшку, а затем перенесу вас, обхватив рукой за талию.

– А вы сможете? – нервно засмеявшись, спросила Антония. – Я, кажется, прибавила в весе несколько фунтов.

– Вы легче перышка, – ободряюще улыбнулся ей Гарет. – Посередине опоры и ступеньки сгнили.

– Ох! – тихо вскрикнула Антония.

На Гарете еще оставались перчатки для верховой езды, и эта счастливая случайность помогла ему легко вытащить расколовшийся кусок дерева. Гарет снял перчатку и обхватил Антонию за талию. Она не впала в панику, а перенесла свой вес на перила, чтобы ему было легче ее поднять. В нужный момент она отпустила поручень и обхватила Гарета руками за шею; от этого движения шляпа для верховой езды соскочила с ее головы и, кувыркаясь, покатилась по лестнице вниз. Гарет успешно перетащил Антонию и, прижимаясь к стене, осторожно пошел по лестнице.

– О, благодарю вас, – запинаясь, пролепетала Антония, когда Гарет опустил ее на ноги. – Это похоже на твердую землю!

Глава 9

В маленькой квартире, расположенной над ювелирным магазином, были опущены шторы, и комнаты казались безжизненными. Время от времени из соседней комнаты до Гейбриела доносились тихие звуки, и он, даже не разбирая слов, знал, что там произносилось, и чувствовал усталость и страх одновременно.