Никогда не люби незнакомца - [16]
— Хочешь сыграть, Фрэнки?
— Нет, спасибо.
Я вошел в гараж.
— Эй, Кристи! Где ты?
— Привет, Фрэнки! — поздоровался негр, вылезая из-под машины. Его лицо расплылось в широкой улыбке.
— Тебе повезло, — улыбнулся я. — Ты выиграл двадцать один бакс.
Я отсчитал ему деньги. Подошел Джо, и я дал ему программку. На этот раз они поставили целых шесть долларов вместо обычных двух.
Несмотря на то, что в финансовом отношении день оказался очень удачным, на душе скребли кошки. Возвращаясь в бильярдную, я заглянул в док, где купались ребята, и с завистью стал смотреть, как они ныряют, плавают, загорают. Очень хотелось тоже прыгнуть в воду, но меня ждала работа.
— Готов поспорить, что ты хочешь искупаться, Фрэнки! — раздался за спиной голос Силка Феннелли.
— Нет, сэр... я хочу сказать...
— Все в порядке, малыш, — улыбнулся он. — Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Ты хочешь быть с ними — купаться, играть в мяч, бросать кости, но не можешь. На тебе лежит ответственность... за самого себя. Эти ребята не заглядывают дальше сегодняшнего дня, но ты не такой. Ты хочешь чего-то добиться в жизни. Ты станешь большой шишкой и узнаешь, что за все приходится платить, хочется тебе этого или нет. И тебе самому придется решать, чем расплачиваться. Я сам когда-то был таким же, как ты.
— Да, мистер Феннелли, я теперь отличаюсь от них.
— Ты молодец. — Феннелли по-дружески положил руку мне на плечо. — Куда сейчас?
— К Кеуфу.
— Забирайся в машину. Мне все равно нужно к нему по делам. Заодно почистишь мне обувь.
Мы сели в машину. Мне было очень приятно, когда мы остановились у бильярдной и я вышел из машины с таким важным человеком. Мистер Феннелли поинтересовался моими делами и похвалил меня.
Я отдал Джимми записи и деньги. Затем достал ящик со щетками и почистил обувь Феннелли.
— Парень молодец! — сказал мистер Феннелли Кеуфу.
— Умница! — гордо согласился Джимми Кеуф, словно говорил о собственном сыне.
Когда Силк Феннелли захотел заплатить полбакса, я отказался.
— Бери, малыш — настаивал он.
— Давайте бросим его, — предложил я. — Выигравший получает доллар.
— Идет. Ты что выбираешь? — спросил он, подбрасывая монету в воздух.
Я смотрел, как она летит, переворачиваясь, и у самого пола сказал:
— Решка!
Я выиграл. Силк Феннелли забрал полдоллара и дал мне доллар.
— Ты не пропадешь. Фрэнки, — заметил он.
— Да, сэр. Спасибо, — поблагодарил я, засовывая доллар в карман.
— Принеси нам пару бутылочек пива. Фрэнки! — рассмеялся Джимми.
Я сбегал в подвал за двумя холодными бутылками и открыл их. Они быстро выпили пиво, и Феннелли спросил у Кеуфа:
— Ну как, рассчитаемся за прошлую неделю?
— Конечно, Силк. Ты же меня знаешь, я всегда плачу вовремя. — Джимми отсчитал из пачки шестьсот долларов. Мистер Феннелли, не считая, сунул их в карман.
Я отправился за шваброй и начал мыть кафельный пол около стойки. Было жарко. Я сиял рубашку и швырнул ее в угол. По моему лицу тек пот, и я часто вытирал его ладонью. Когда мистер Феннелли проходил мимо, он махнул рукой. Я отдал ему честь так же, как отцу Куинну.
Глава 12
Шло лето, обычное нью-йоркское лето, жаркое, душное, вытягивающее все соки. Люди возвращались по вечерам домой усталые и раздраженные. Из открытых настежь окон доносился шум, на улицах до поздней ночи кричали дети, парки и пляжи были переполнены. Самой популярной темой в газетах стали прогнозы погоды.
Обычное нью-йоркское лето, но для меня оно было необычным. Мне оно нравилось. Впервые в жизни я чувствовал себя свободным. К концу августа на моем счету лежало семьсот долларов. У меня была своя девушка; два новых костюма, питался я в ресторанах, в карманах не переводились деньги. Я мог пойти, куда хотел, и делать, что хотел. И взрослые, и дети с уважением смотрели на меня. Я стал важным человеком и жил на широкую ногу. В конце лета все чаще начали приходить мысли о школе. Зачем учиться? Я и так зарабатывал много денег. Но с другой стороны, я понимал, что без школы не обойтись. Очень хотелось собирать ставки и осенью. Может, попроситься в утреннюю смену, чтобы быть свободным после обеда? Сейчас, вспоминая друзей из школы и приюта, я думал о них свысока.
Вечером двадцать второго августа, в субботу, Джимми Кеуф рассчитался со мной за прошедшую неделю, и я сунул в карман восемьдесят четыре доллара. В бильярдной стоял шум. У нас закончилось пиво и прохладительные напитки, и скоро большинство посетителей начнет расходиться по домам.
— Устал, — пожаловался Кеуф. — Наверное, закроемся сегодня пораньше. Хочу успеть на поезд и съездить проведать жену.
— Сказать, что закрываемся?
Джимми кивнул.
— Закрываемся! — громко крикнул я. — Закрываемся!
Через несколько минут бильярдная опустела. Кеуф пересчитал выручку и сунул ее в карман.
— Пошли, — сказал он.
Пока Джимми запирал дверь, к бильярдной подъехала машина Феннелли.
— Что так рано, Джимми? — улыбнулся мистер Феннелли, подходя к нам.
— Хочу проведать жену, — объяснил Джимми Кеуф.
— Молодец. Для меня что-нибудь есть?
— Конечно, Силк. Ты же меня знаешь. — Он вытащил из кармана пачку денег, перетянутую толстой резинкой.
