Никогда не играй в пятнашки - [24]

— Скорее! Сейчас будут прыгать! — Нтонга сдёрнул с пояса шок-гранату и швырнул её назад. — Прижмись!

Расчёт оказался верным. Волной взрыва, невероятно громкого в замкнутом пространстве, толпу серых побросало на землю. Это давало шанс незадачливым смотрящим вырваться из ловушки, в которую они так по-глупому попали.

Едва не упав с платформы, оглушённый, Нтонга вцепился могучими руками в поручень и, тем не менее, по ходу, врезал ногой оказавшемуся рядом серому, крупному чумазому толстяку в рваной красной клетчатой рубахе, устоявшему на ногах после взрыва. Тот, рыча и размахивая грязными ободранными руками, тяжело шмякнулся на поваленных соседей. «Пепи», болтаясь на лямке, больно ударил Нтонгу по бедру, вдобавок сильно заболели уши.

— Вырвались!

Джей ткнул пальцем, указывая назад. Последние трое серых прыгнули, но, не успевая, попадали на рельсы прямо за тележкой. Они заворочались на шпалах, издавая какое-то гневное мычание. Один из них ударился о железо челюстями и с каким-то остервенением начал вырывать поломанные окровавленные зубы изо рта.

— Погоди радоваться, — Нтонга тряс головой, пытаясь прийти в норму. — О-о, как будто бочку на голову надели.

— Странно, ни одного сопливого, — Джей потёр ладонью вспотевший лоб, размазывая прилипшую грязь.

— Что? — Зулус выкатил на него глаза и прижал ладони к ушам.

— Ясно, — Сорс посмотрел на него и покачал головой, — контузило тебя, приятель.

Он выразительно постучал пальцем по лбу и по уху. Нтонга кивнул и тяжело опустился на площадку.

— Что будем делать? — почти крикнул он Джею и сморщился от стреляющей боли в ушах и голове. Тот, без особой надежды на успех, взял рацию, висевшую на ручке управления.

— Боров, Сержио, ответьте Лайону!

Неожиданно, спустя секунду, рация что-то прошипела в ответ.

— Они могли свернуть в тот, последний, рукав влево.

Рация снова зашипела, как сало на сковородке. Сквозь шум прорезался голос:

— Боро……йону… в левом кана… Кругом слюни!.. Сержио, чёрт, стреляй! Справа!.. Вот дерь…

Рация резко смолкла. Сорс опять нажал на кнопку и крикнул:

— Боров, где вы?! Сколько их? Дьявол!

Рация молчала.

Он утопил ручку газа до упора. Дрезина вяло ускорилась. Приборная доска недовольно пискнула, и замигала жёлтая лампочка четверти разряда аккумуляторов.

— Ч-чёрт… Как не вовремя. Сколько до того туннеля, не помнишь? — Он глянул на прижавшего ладонь к уху Зулуса, потом вспомнил про проводник и щёлкнул ногтем по экрану.

— Та-ак, метров пятьсот.

Развернувшись, он ткнул пальцем в пол и громко крикнул Нтонге:

— Готовь подарки. Если не успеем, так хоть отомстим поганым.

Зулус кивнул и открыл крышку стального ящика, приваренного к полу дрезины. Неожиданно он со стуком уронил крышку и без сознания навалился обмякшим телом на ящик. Сорс зло поджал губы и положил руку с «пепи» на панель управления.

— Мы идём, ребята. Мы идём.

* * *

Мы сделали Волку ещё один укол анальгетика последним шприц-тюбиком, и силач снова вырубился. Нанд сел рядом с ним в кузов, я — за руль, старики забрались на заднее сиденье, а Надя — рядом со мной. Я посмотрел на неё, потом вперёд, на дорогу, и сказал:

— Кто-то из наших умников на сходке говорил, что пятнашки не идут дальше, пока не захватят всю территорию. Значит, у нас должно быть ещё время. О стратегии думать будем уже дома, в Строево.

Я повернулся к дедам.

— Ну что, вы — с нами на базу? Или только до окраины?

Тот, который Пётр, нервно заёрзал, а второй опять смешно сморщился. Потеха с ними, честное слово.

— Там поглядим… — Пётр задумчиво поглядел в окно.

— Ладно, — я завёл движок. — Поедем тогда к конечной на Светлановской ветке. Там проход к нашему каналу.

Я щёлкнул по экрану своего задачника, включая проводник. Выбрал точку, задал маршрут. Хорошо, что спутники — в космосе, пятнашкам не достать. Хотя, ведь если они — оттуда, тогда… Могут и до них добраться. Странно, что они до сих пор этого не сделали. Найти бы их базу, корабли или что у них там, и разнести к чёртовой матери!

«Морячок» бодро катился по пустынным кварталам. Я надеялся, что в Ромове не осталось ни души. Хорошо, что тачку, вот, чудом раздобыли. Везет, однако. Ай да бомжики…

Часы на приборной панели показывали без пяти десять утра. Наручный мой задачник предложил ехать прямо на ближайшем перекрёстке. В общем-то умник предложил правильно, прямо получалось короче, но впереди был затор из брошенных машин. Конечно, далеко без топлива не уедешь. Две ближайших тачки почему-то стояли бампер в бампер поперек дороги. Справа был тупик, поэтому я свернул налево в единственный свободный проезд — и резко затормозил. Мужички, охнув, дружно упёрлись ручками в передние сиденья. Сзади раздался вялый и невнятный Волчий мат. Наверняка ударился головой или ногу опять зацепил. Надя ничего не сказала — она была пристегнута.

Посреди проспекта, в сотне метров от перекрёстка, прямо на проезжей части кто-то стоял. На вид вроде мужчина. С этой поганой войной начинаешь сомневаться даже в том, что раньше казалось вполне себе очевидным.

Я тронулся с места и медленно прокатил машину метров на пятьдесят вперёд. Мужик стоял спиной к нам, не шевелясь, будто не слышал работающего движка. Солнце светило ему в спину, и оттого по проезжей части за ним тянулась длинная тёмно-серая тень. А ещё оно било прямо в глаза, так, что пришлось прищуриться, чтобы разглядеть обстановку. Незнакомец стоял между двух невысоких домов, всего этажей по двадцать, какие-то музеи или галереи, вывесок я не разглядел, они были завешены большими грязными тряпками — следы давно затеянного и незаконченного ремонта. Дальше улица снова начинала зарастать полноценными этажками, ближе к центру города, который нам предстояло миновать, двигаясь на север. Здания стояли сплошной серой стеной, которая отсюда, снизу, казалась гигантской непреодолимой чащобой.