Никогда не говори никогда - [3]

— Поздравляю, тебе все же удалось уговорить Мелиссу Роббинс выступить свидетелем в суде, — попытался он завязать беседу.

— Рано поздравлять. Она всего лишь второстепенный свидетель, а вот ее бывший дружок, Леонид Прыка, очень многим неугоден. — Бронте посмотрела Коннору в глаза и закончила: — А ты обеспечиваешь безопасность Мелиссы, верно?

— Да, — сухо подтвердил тот.

Коннор понимал, что более несхожих людей, чем он и Бронте, нет, кроме того, что они оба работали в сфере правосудия. Правда, по иронии судьбы, их роли были совершенно разными.

Бронте О'Брайен служила в отделе особо важных международных преступлений Министерства юстиции, занимаясь сбором доказательств, улик и поиском свидетелей. Соответственно, по роду деятельности ей приходилось обращаться в отдел защиты свидетелей. Коннор Маккой состоял в штате именно этой службы, в его обязанности входило обеспечение безопасности свидетелей и своевременная доставка их в суд для дачи показаний.

Коннор заговорил с Бронте о довольно трудном деле. Речь шла о показаниях девушки против ее бывшего дружка Леонида Прыки, контрабандиста с огромным состоянием, подозреваемого в торговле оружием. Маккою предстояло обеспечивать безопасность Мелиссы Роббинс и удовлетворять ее прихоти и капризы.

Он вскользь посмотрел на Бронте и подумал, не рассказать ли ей о тяжелом, а порой и невыносимом характере этой Роббинс? Но с другой стороны, деваться некуда, она серьезный свидетель.

— Я должна быть тебе благодарна, — наконец отозвалась Бронте. — По крайней мере, не сомневаюсь, что ты доставишь свидетеля в суд, когда подойдет срок рассмотрения дела, — это будет через месяц.

Коннор ухмыльнулся. Еще бы! Он был совершенно уверен и в себе, и в своих людях.

Бронте поправила сережку, и он, словно завороженный, наблюдал за ее движениями: они показались ему очень грациозными, хотя для женщины это совершенно обыкновенное дело. Рост, цвет волос, размер груди — все эти женские прелести не имели для Коннора принципиального значения, его интересовало другое: манера говорить, смеяться, остроумие, стиль поведения. Он мог залюбоваться изящной походкой или, как сейчас, мимолетным жестом.

— Что-то не так? — неожиданно спросила Бронте, прервав его размышления. — Только не говори, что у меня растрепаны волосы.

— Нет, все в порядке, и прическа у тебя идеальна, — улыбнувшись, поспешил успокоить ее Коннор.

Она, тем не менее, стала поправлять непослушные завитки, а Маккой продолжал вспоминать. Самое интересное, что последнее время он видел Бронте всегда одну — и на свадьбе, и в гостях у Келли, когда порой заходил к будущей невестке. Погрузившись в свои мысли, Коннор не сводил глаз с Бронте, не замечая этого.

Она долго терпела его пристальный, изучающий взгляд, но, в конце концов, это уже перешло все границы.

— Все-таки тебе придется ответить — что означает столь пристальное изучение моей особы? Разные глаза? Кривой нос? Морщины на лбу? Некрасивый макияж?

Коннор едва не рассмеялся.

— Честно говоря, я никогда не замечаю таких мелочей, разве что меня об этом предупредят.

— И все же, почему ты меня так пристально разглядывал? — не отступала Бронте.

Коннор немного смутился, но не подал вида. Действительно, почему? Разве он заинтересовался девушкой? На приеме очень много красивых особ женского пола, а его взгляд все время стремится к Бронте. Почему?

— Да просто я… задумался, — как можно серьезней и уверенней произнес он.

— Задумался, — повторила за ним Бронте. Коннор поставил стакан на стойку.

— Да, а что тебя удивляет? — поинтересовался он.

— Удивляет? Разумеется, ты же о чем-то думал. О чем?

Коннор заглянул ей в глаза. Он предполагал, что встретит выражение заинтересованности, легкий огонек страсти, но заметил лишь тень любопытства, и ничего больше. «Интересно, — подумал Коннор. — Видимо, я ей совсем не нравлюсь, и она из вежливости терпит мое общество. Так зачем она тогда подсела ко мне и заговорила? От скуки?»

И все же их притягивало друг к другу, хотя Коннор не мог понять — что. Ему очень хотелось, чтобы силы притяжения были равными. Да, он оценил белоснежную кожу, стройные ноги и фигуру, чудесные волосы Бронте, ну и что? Многие женщины, в том числе и жены его братьев, кажутся ему красивыми. На то он и мужчина. В конце концов, это не означает, что она его привлекает.

— Я вспоминаю о наших студенческих годах, — начал Коннор, пытаясь на ходу придумать достойное объяснение. — Ведь ты училась в университете имени Джорджа Вашингтона, верно?

Ее удивленная улыбка позволила ему немножко расслабиться.

— Удивительно, ты еще помнишь это.

Коннор несколько растерялся: взгляд девушки говорил, что он тоже оставил след в ее памяти.

— Надо признать, и я удивлен.

Бронте посмотрела на свой бокал.

— Да, трудно забыть молодого человека, который был выше всех на курсе и, тем более, выше меня, даже если я надевала туфли на высоких каблуках, — призналась она.

— Я тоже обратил тогда внимание на твой рост и твои роскошные рыжие волосы, — сказал Коннор.

Бронте повернулась к бару.

— Надо отдать тебе должное. Ты первый мужчина, который не задал мне вопроса, не работала ли я моделью.