Никарагуа. Hora cero - [12]

В «Планетарии» жизнь всё больше становилась похожа на возню пауков в банке.

Сергей с Чеславом вновь побывали в гостях у кубинцев, которые отмечали очередную годовщину «26 июля», т. е. кубинский национальный праздник по поводу штурма небольшим отрядом студентов во главе с Фиделем Кастро в 1953 году военных казарм Монкада в городе Сантьяго де Куба. Народу было много, Поэтому было очень шумно и скучно. Как эта молодёжь была далека от кубинских друзей юности Кольцова! Сергей впервые почувствовал себя старым…

На следующий день, по замыслу Чеслава, в доме VL 14 был устроен «приём» для кубинцев, которые привели с собой незнакомых никарагуанцев и никарагуанок. Торжественный обед превратился в обычную пьянку. И хозяева постарались его завершить, как можно быстрее. Настроение было испорчено. К тому же погода была отвратительная, постоянно лил дождь и дул холодный ветер.

Через несколько дней все преподаватели университета были доставлены в CNES, где Векслер провёл инструктаж, суть которого свелась к заключению: «На БАМе получают в три раза меньше вас. Так что сами знали, куда ехали». Кольцов подумал: такого цинизма на Кубе не было. Вероятно, пришли другие времена, и Родина, похоже, готова «кинуть» их на жертвенник «интернационализма». Охрана посольства и миссий была заметно усилена. Охранять гражданских специалистов никто не собирался. Для них ничего не изменилось. Никарагуанская сторона, вероятно, полагала, что это — дело посольства. Посольство же считало, что это — забота «принимающей стороны». Все поняли, что они были предоставлены своей судьбе…

Вечером в дом ворвался Чеслав и с порога сообщил:

— Я от кубинцев узнал, что завтрашний день в стране объявлен «Днём Ceрo».

На испанском языке — буквально «час ноль», т. е. полночь. По смыслу это означало, что завтра «всё» должно решиться…

Но на следующий день ничего серьёзного не произошло. Война продолжалась:

Телевизионные «Нотисьерос» сообщили о столкновении на границе с частями гондурасской армии при преследовании отрядов «контрас» и об обстреле с неизвестного самолёта нефтяного портала на Атлантическом побережье. Президент Гондураса Кордова Свасо призвал «взяться за оружие перед угрозами Никарагуа». С 4 июля погибло 50 бойцов Сандинистской милиции, в боях убито 96 «контрас». Одна банда разгромлена у порта Кабесас в северной провинции Селайя. Министр иностранный дел Мигель Д’Эското (священник) на пресс–конференции рассказал о нападении отряда «контрас» на посёлок Сан Франсиско де Норте и убийстве 14 крестьян. Никарагуа выслала трёх дипломатов Коста — Рики в ответ на арест никарагуанских дипломатов в Сан — Хосе.

Август. Гранада

Прошло два месяца пребывания Кольцова в Никарагуа.

В «Планетарии» жизнь шла своим чередом: от периодических выяснений отношений до совместных «обедов» по тому или иному поводу. Так, отметили годовщину свадьбы москвичей Краповых, поселившихся в доме VL7. Евгений расстарался, сам сделал шашлыки. И время прошло хорошо. А в доме Кольцова по–прежнему сохранялась напряжённая обстановка. Теперь уже Лида время от времени стала устраивать скандалы Сергею. Он её понимал. Если он по утрам уезжал на работу и возвращался вечером, то жена оставалась в доме весь день вместе с Любой Нистрюк и её детьми. Деваться было некуда, кроме как запереться в комнате, но от постоянного шума детей это не помогало. У Лиды всегда были проблемы с давлением, поэтому она стала себя чувствовать неважно. Так что, по возвращении с работы, он не знал, что его ждёт…

Однажды ночью все взрослые обитатели дома проснулись от странного шума. Включив свет, они увидели, как по полу, пересекая комнаты под дверями, от одной стены к противоположной, движется широкая «колонна» больших чёрных муравьёв. При этом они создавали негромкий, но жутковатый шум, подобный шуршанию бумаги. Попытки предотвратить это движение шваброй или водой были бесполезны. Муравьи упорно возвращались в колонну, не менявшую направления движения. Оставалось только наблюдать. Их марш длился часа полтора–два.

Потом никарагуанцы объяснили, что муравьи, как мыши и другие мелкие твари, мигрируют по привычным маршрутам. Как правило, это связано либо с предстоящим наводнением, либо с землетрясением…

В CNES положение Кольцова оставалось по–прежнему неопределённым. Работа с документами «саботировалась». Иногда никто из его коллег в Совете не появлялся. По радио он слышал выступление доктора Флореса на тему о роли «сознания» в революционном процессе, которое, в принципе, ему понравилось, хотя было несколько схоластично. Но после этого он стал относиться к старику с уважением. В CNES он познакомился с новым вице–ректором университета Владимиром Кордеро, молодым человеком из «интеллигентов–революционеров», которого представил приехавший с ним Абель Гараче. Они подвезли Сергея в университет, и по дороге Кордеро задал ему простой вопрос:

— А почему Вам посольство не купит машину?

Кольцов был в замешательстве, потому что ответить на этот вопрос он не мог. Все преподаватели–иностранцы здесь имели машины. Только советское правительство не могло себе позволить такой «роскоши». Таким образом, передвижение по городу (да, и сама поездка в город) превращалось для советских специалистов в постоянную проблему.