Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью - [8]

Отец был уверен, что я вполне могу пользоваться протезом-ложкой или подносить ко рту своими культями такую пищу, которую можно есть руками, а не столовыми приборами. И наконец настал день, когда папа потребовал, чтобы остальные взрослые перестали кормить и поить меня. «Ему пора научиться есть и пить самому, иначе он умрет с голоду», – твердо сказал папа.

Конечно, папа меня обожал и ему было не чуждо чувство сострадания, он вовсе не был черствым или жестоким. Он никогда не бросал меня в беде и не позволял вешать нос и унывать. Однако в своем решении он был тверд и убедил всех женщин семьи, что отныне они не должны кормить меня с ложечки, иначе я никогда не обучусь справляться с простейшими бытовыми задачами самостоятельно. Ребенок должен сам отвечать за свои поступки и перестать зависеть от старших, сказал отец. И точка.

В первые годы жизни меня кормили, потому что так полагалось, – младенцев всегда кормят. Но теперь мне требовалось потрудиться самому. Нужно было, чтобы я осознал: так устроен мир, человек должен уметь многое делать самостоятельно. Если я собираюсь вести нормальную жизнь, я должен научиться сам есть, одеваться, ходить в туалет. Это базовые навыки, без них не обойтись.

С тех пор я начал есть сам. Я научился сжимать чашку или бутылку между предплечьями. У меня было устройство – протез-ложка, которое насаживалось на культю и позволяло брать еду ложкой. Но мы в семье относились к этой штуке как к дополнительным колесикам на двухколесном велосипеде, когда ребенок еще только учится кататься, и надеялись, что в обозримом будущем я научусь обходиться без протеза и держать ложку предплечьями.

Ложкой-протезом я пользовался в течение пяти лет. Она была несколько топорно сделана, но все-таки помогала. Через несколько лет я начал забывать ложку – то в ресторане, то в гостях, просто по рассеянности. Тогда я решил с помощью родителей научиться пользоваться обычными столовыми приборами, чтобы не зависеть от ложки-протеза – раз уж я все равно постоянно где-нибудь ее забываю.

Конечно, поначалу с непривычки у меня получалось плохо. Я пытался зажать обычную ложку предплечьями, подносил ее ко рту, по дороге проливал половину содержимого или ронял саму ложку на стол или на пол. В общем, пришлось попотеть, прежде чем я освоил это искусство, но в конечном итоге я выучился пользоваться обычной ложкой, а также вилкой. У меня ушло много времени на то, чтобы преодолеть это препятствие, но дальше дело пошло легче. Я изобрел свой способ балансировать столовый прибор на одном из предплечий, а другой рукой закидывать еду в рот. Я до сих пор пользуюсь этим методом и благополучно могу съесть практически любое блюдо в ресторане.

Но это препятствие было лишь первым из сотен, которые мне предстояло преодолеть на пути к нормальной жизни. Другие дети тоже учились есть, просто у меня этот процесс был несколько сложнее, вот и все. Мне предстояло столкнуться еще со множеством затруднительных ситуаций, и каждый раз я изо всех сил старался справиться с ними самостоятельно. Я сознавал, что мои трудности, конечно, уникальны, но это не значит, будто они непреодолимы, – просто они требуют такого же уникального и нестандартного решения.

Когда наша семья переехала в Индиану и жизнь более-менее наладилась, папа все же решил поступить в колледж и закончить образование. Маме пришлось выйти на работу, чтобы кормить семью, поэтому она нашла место секретарши. Ей пришлось отказаться от мечты стать учительницей, хотя она успела получить соответствующий диплом по педагогике и собиралась пойти преподавать в школу.

Первые полгода моей жизни мы провели у маминых родителей. Я всегда был с ними очень близок, и они всю жизнь любили и поддерживали меня. Бабушка Бетти первые два года была мне няней. Она везде брала меня с собой и многому научила, и эти уроки я помню до сих пор и благодарен бабушке за них. Когда бабушка отправлялась в магазин, я отправлялся с ней. Если по дороге нам попадались тракторы, мы останавливались и любовались на них и на рабочих. Бабушка подражала звуку тракторов, а я подражал бабушке, и мы хохотали от души.

Я очень любил эти походы в магазин, потому что сам выбирал овощи, которые бабушка потом готовила на обед. Бабушка сажала меня в тележку, и мы ходили туда-сюда по проходам между полок. Иногда мы даже оба рычали, как тракторы, и тогда все покупатели с интересом на нас оглядывались, и мы были в центре внимания.

Вообще люди часто на меня пялились, и я даже совсем маленьким уже понимал, что им любопытно. Наконец я однажды спросил бабушку:

– Ба, а чем я не такой, как другие дети?

– Бог сотворил тебя особенным, Кайл, а быть особенным – это нормально и хорошо, так и запомни, – ответила бабушка. – Все люди разные. А почему ты спрашиваешь?

– Ну, на меня все таращатся, оглядываются, а когда я на них смотрю – сразу отворачиваются, – ответил я. – Не хочу, чтобы меня боялись. Хочу просто быть как все. Нормальным.

– А ты и есть совершенно нормальный мальчик. Господь любит тебя так же, как и любого человека на Земле. В следующий раз, если кто будет слишком пристально на тебя глядеть или если с кем-то захочешь познакомиться, просто скажи: «Привет, меня зовут Кайл». Обещаю, тогда никто не будет отворачиваться и охотно с тобой поболтает.