Нихт капитулирен! - [80]

В результате боя были уничтожены линейный монитор «Эребус», линейный крейсер «Реноун», броненосец «Ильмаринен», крейсера «Леандр», «Галатея», «Саутчгемптон», «Эдинбург», а также девять эскадренных миноносцев противника. Серьезные повреждения были нанесены авианосцу «Фуриоус» и линейному кораблю «Нельсон». Остальные силы противника трусливо бежали с места боя!

Советский флот в этом сражении потерял всего один корабль. Моряки-краснофлотцы одержали славную и убедительную победу над капиталистическими агрессорами!

И ни единым словом не обмолвился товарищ Левитан о том, что немцам этот бой стоил «Дойчланда», «Хиппера», «Эмдена», «Лейпцига» и восьми эскадренных миноносцев. Не упомянул он и о том, что «Марат» едва не затонул у самого Таллина, и представлял ныне больший интерес для сталелитейной промышленности, чем для судоремонтной.

Лондон, Адмиралтейство 14 марта 1940 г., девять часов утра

— Да, я действительно считаю, что на эскадре Харпера и солдатах Бессонна можно ставить крест. — произнес Альфред Дадли Пикмэн Роджерс Паунд, Флит-адмирал и Первый морской лорд.

— А ведь это катастрофа, друг мой. — произнес его собеседник, не выпуская из зубов сигару.

К сигарам этот полный коротышка вообще имел необычайное пристрастие. Его даже карикатуристы часто изображали в виде этого табачного изделия.

— Несомненно, Лорд-Адмирал. Однако я должен отметить, что мое ведомство…

— Да бросьте, Паунд. — отмахнулся от него Уинстон Черчилль. — Это не для Британии катастрофа. Да, неприятно, конечно, но не столь уж и опасно. Кораблей у короля много. Это для Чемберлена катастрофа и для всей его партии. Однако, вы правы, из-за этого прискорбного боя престиж Роял Нэви пошатнулся, и его непременно надо поднять. У вас есть какие-то идеи?

— Да, безусловно. Как вы знаете, наше торговое судоходство несет большие потери от действий германского и советского подводных флотов.

— Да никак вы решили еще и в Мурманск высадку устроить? — изумился Лорд-Адмирал.

— Не совсем. Скорее уж, устроить базу для наших охотников и патрульной авиации там, где немцы и русские чувствуют себя в наибольшей безопасности.

— Интересно-интересно. — произнес Черчилль и стряхнул пепел. — Продолжайте.

Берлин, Вильгельмштрассе, 77 15 марта 1940 г., около двух часов дня

— Хорошо, фон Клейст, я вас понял. — кивнул Гитлер. — Теперь вы, Гудериан. В чем состоит ваш план?

— Я намереваюсь в намеченный приказом день перейти люксембургскую границу и продвигаться затем через Южную Бельгию на Седан, форсировать у Седана реку Маас, захватив на левом берегу предмостное укрепление для обеспечения переправы следующих за мной пехотных корпусов. Мой корпус будет продвигаться по Люксембургу и южной Бельгии тремя колоннами, вот по этим направлениям. — Гейнц Гудериан провел указкой по карте, наглядно демонстрируя, где конкретно будут двигаться его войска. — Я рассчитываю достичь бельгийских пограничных позиций уже в первый день и, если представится возможность, прорвать их, на второй день продолжать продвижение через Нешато, на третий — перейти реку Семуа у Буйона, на четвертый — достигнуть реки Маас, на пятый день форсировать реку и к вечеру того же дня захватить предмостное укрепление.

— А что вы намерены делать далее? — спросил Фюрер у замолкшего командующего XIX-го корпуса.

— Если не последует приказа приостановить продвижение, я буду на следующий день продолжать наступление в западном направлении. — ответил «быстроходный Гейнц». — Верховное командование должно решить, должен ли этот удар быть направлен на Амьен или Париж. Самым действенным, на мой взгляд, было бы направление через Амьен к Ла-Маншу.

Гитлер кивнул головой, но ничего не сказал.

— Нет, я не верю, что вы сможете форсировать его! — воскликнул командующий 16-ой армией, генерал Буш.

— Вам и не нужно этого делать. — усмехнулся генерал Гудериан.

Окрестности г. Берхтесгаден, шале Бергхов 24 марта 1940 г., три часа дня

«Интересно, имею я право хоть на один день отдыха в году? — раздраженно подумал Гитлер, отходя от мольберта и беря трубку телефонного аппарата. — Я кто, в конце-концов, правитель самого могучего государства мира и Фюрер германской нации, или чернокожий раб на плантации?»

— Слушаю тебя, Иоахим. — произнес Гитлер. — Что случилось?

— Хорошие новости, Адольф. — прозвучал в трубке голос Риббентропа. — Дания вступила в войну на нашей стороне.

— Ценнейшее приобретение. — желчно ответил Фюрер. — Главное — неожиданное. С чего это они так?

— Англичане вчера потребовали предоставить им Исландию в качестве базы для борьбы с нашими субмаринами. — ответил рейхсминистр иностранных дел. — Датчане, наивные люди, понадеялись на Лигу Наций и отказались. Сегодня в полдень, в Рейкьявике, высадился полк британской морской пехоты и взял город под контроль.

— Еще бы. — фыркнул Гитлер. — Если память мне не изменяет, в исландской армии числится всего шестьдесят человек, вооруженных револьверами.

— Они еще и сопротивляться пробовали. — хохотнул Риббентроп. — Правда, недолго. Но датчане на британское самоуправство обиделись и присоединились к нашей войне.

— Ладно, лишними не будут. — буркнул Адольф Алоиз Гитлер. — У них там, кажется, несколько кораблей и подводных лодок было…