Night Fever - [6]

Мишень была на противоположной стороне бара, на одной из темных, деревянных настенных панелей. Они с Бо прошли мимо завсегдатаев под устаревшими, выполненными в средневековом стиле люстрами и пожелтевшими снимками шумных клиентов.

У линии броска, отмеченной клейкой лентой, Бо махнул рукой.

— Леди вперед, — пригласил он.

Он не знал ничего о ней, если думал, что она леди; и он не знал ничего о дартс, если решил дать ей возможность метнуть первой, но Лола держала рот на замке и заняла свое место. Ее дротик промазал в тройную двадцатку. Она метнула второй немного выше и воткнула его.

— Впечатляет, — сказал Бо. — Где ты научилась играть?

— Джонни научил меня, когда мы начали встречаться. Вскоре я стала играть даже лучше него. — Она бросила последний дротик. — Некоторым людям просто это дается легче.

— Или, может быть, ты такая же, как я. Я никогда не отвожу взгляда от цели. — Его дротик отскочил от разделительной линии. — Иногда я промахиваюсь, но никогда не промахиваюсь дважды. — Он снова бросил, на этот раз попав в центр.

Он был абсолютно спокоен перед своим последним броском. Лола смотрела на него, как сокращаются мышцы его шеи, когда он сглотнул, на резкость его подбородка, пока он сосредотачивался. Если он был образцом самообладания и мощности даже во время беззаботной игры, то он будет сокрушающим везде.

— Так, где ты сказал работаешь? — спросила она.

— Я не говорил.

— Чем ты занимаешься?

Он бросил дротик, но ни один из них не смотрел, куда он попал.

— Я один из учредителей фирм рискового капитала.

— Эти ребята не похожи на твоих коллег.

— У них есть несколько стартап технологий. Я думаю о том, чтобы инвестировать в них. Я хотел бы провести время и узнать этих людей, прежде чем приму какие-либо решения.

— Разве это не то, что обычно делается в конференц-зале или за игрой в гольф?

Он улыбнулся.

— Иногда это игра в гольф. Иногда это путешествие в Лас-Вегас. Для этих ребят местные бары — места, где они чувствуют себя наиболее комфортно.

— А что насчет тебя? — спросила она. — Тебе здесь комфортно?

— Это не мой выбор. — Он внимательно посмотрел на нее. — Но я ничего не имею против изменения антуража. Хотя это, безусловно, отличается от моего обычного окружения.

Лола заняла свое место перед линией и бросила.

— Я не могу сказать, комплимент это или нет.

— Скорее, да. Возьми, например, женщин, которые работают на меня. Они все блондинки. Даже с темными волосами они выглядят как блондинки. Я не знаю, как они это делают.

— Ну, это Лос-Анджелес, — сказала Лола. Она вытащила дротики из доски и передала их ему.

Он не двигался, только перебирал дротики в руке.

— Я не видел никого с волосами, как у тебя.

— Как у меня? — Ее волосы напоминали гриву, черные и густые. К тому же довольно прямые и длинные — она унаследовала их от отца. Одним из немногих ее воспоминаний, прежде чем отец покинул их, была женщина, остановившая их на улице, чтобы сказать, что Лола — вылитый отец. — И что это значит?

— Цвет — черный как смоль. Это напоминает мне о ночи. Непредсказуемая. Спокойная, но немного дикая. Нет ни конца, ни начала, только полночь. Но вместе с тем твоя кожа, — продолжал он, качая головой, как будто удивляясь, — белая как луна. — Он резко засмеялся и взял виски с соседнего высокого барного стола, где оставил его. — Что ж. Я немного становлюсь романтиком, когда пью, но это, должно быть, новый уровень.

— Мило, — сказала она, не задумываясь. Ее ладони вспотели. Было ощущение, что в баре теплее, чем обычно. — Этому месту точно неизвестно, что такое романтика.

— А что ему известно, Лола?

Она моргнула несколько раз, прежде чем ответить.

— Раньше тут все было... электрическим. Постоянные посетители утверждали, что могли видеть этот бар из космоса, он весь светился неоновыми огнями. Да и слышать тоже могли.

— Здесь еще осталось немного неона, — сказал он.

— Правда. Но нужно больше, чем несколько неоновых вывесок, чтобы сделать это место искрящимся. В последнее время люди смотрят на нас, как будто мы своего рода реликвия. Проблема в том, что мы все еще здесь.

— Зеваки вредят вашему бизнесу?

— Нет, если они не приносят расходов. Я продолжаю говорить Митчу, что мы должны стать снова востребованными, потому что нам действительно не хватает новых идей. И когда туристы забывают о нас, у нас начинаются неприятности. — Она сделала еще один бросок. — Как же ты не знаешь всего этого, если вырос в Лос-Анджелесе?

— Я знаю некоторые бары. Я просто никогда не был большим поклонником ночной жизни.

— Почему нет?

— Много работал. В свои двадцать я был служащим днем ​​и предпринимателем ночью.

— Создавал собственную фирму? Как она называется?

— Bolt Ventures, но нет, я имею в виду мою первую компанию, — сказал он. — В те годы я прошел через многое, но это в конечном счете окупилось.

— Есть ли у тебя хобби? — спросила она, выгибая бровь. Прежде чем он успел ответить, добавила: — Помимо работы.

Он взорвался смехом.

— Кое-что, — сказал он. — Хотя в основном это просто работа.

— Боже, должен быть, ты любишь то, чем занимаешься, — сказала она и улыбнулась. — Для меня работа — тяжелый труд, но это ничто без маленьких удовольствий.