Нидерландская революция - [4]

К концепции о происхождении и развитии городов у Пиренна тесно примыкает его своеобразная теория ступенчатого развития капитализма. Надо сказать, что подобно большинству буржуазных историков Пиренн не проводит достаточно ясного различия между торговым и промышленным капиталом и часто говорит о «капитализме» там, где имеется налицо лишь более или менее крупный размах торговых операций.

Раннее развитие «капитализма» связано у Пиренна с ранним развитием средневековых городов. Городское население в Европе — пришлое. Это — торговцы; mercatores значит то же, что burgenses. Откуда они пришли? — Из деревень. Что они принесли с собой? — Только физическую силу, силу воли, ум и расчет. Это — деклассированные элементы деревни: безземельные, бродяги, грабители. Откуда их богатства? Удача, предприимчивость, прямой грабеж, а также большие различия в ценах в разных местах Европы дают возможность быстрого обогащения. Но купец мало живет в городе, и живет там главным образом зимой. Купец этого времени — главным образом странствующий купец; гильдии, ганзы — это организации для странствующей торговли. Здесь имеет место не медленное накопление, а стремительное обогащение. Таким образом первые «капиталисты» вышли из среды деклассированных элементов, искавших в торговле обогащения, соединявших ее с грабежом и вкладывавших в нее только свой ум, энергию и отсутствие нравственных стеснений. В истории городов и торговли до XIII в. Пиренн видит эпоху «свободной капиталистической экспансии».

Добытые таким путем богатства вкладываются не только в торговлю, но и в ростовщичество, в откуп пошлин и т. д., но особенно в приобретение земли, главным образом в городах. Так с начала XIII в. образуется патрициат — viri hereditarii, divites, maiores. — В противность Зомбарту Пиренн полагает, что не аккумуляция городской земельной ренты создает капитал, а что последний предшествует этой аккумуляции. Пиренн не колеблется назвать капиталистами фламандских и брабантских импортеров шерсти и торговцев сукном, продающих сотни кусков, венецианских, генуэзских и пизанских судовладельцев, торгующих с Левантом, лангобардских и флорентийских банкиров. Помещая капитал в приобретенные земли, потомки первоначальных купцов постепенно покидают торговлю и превращаются в рантье. Они роднятся с феодальной знатью и начинают жить, как рыцари.

Новый этап в развитии «капитализма» начинается в ХIII в. ХIII век — эпоха создания индустриальных городов. Сельские ремесленники массами устремляются в города. Растет множество новых городов. Большинство из них — мелкие города местного значения; большие города Италии и Фландрии работают на экспорт, на европейский рынок. К первым вполне применима бюхеровская характеристика городского хозяйства; но во вторых развиваются «капиталистические» порядки. Здесь Пиренн опять имеет в виду прежде всего торговый капитал. Торговля широко развивается и вместе с тем конкуренция между городами приводит к ее ограничениям. Там, где ремесленные цехи берут власть, муниципальные статуты ограничивают независимость купца даже в чисто коммерческих делах. Церковь нападает на его прибыль своим учением о справедливой цене. В то же время купец, ранее занимавшийся торговлей любыми товарами, начинает специализироваться на определенной отрасли торговли. Теперь на место прежнего патрициата, превратившегося в класс рантье, нарождается новое поколение купцов — «капиталистов». И у них основой обогащения являются ум и расчет. Но теперь эти свойства обращаются главным образом на обход муниципальных и церковных ограничений. В то же время новые капиталисты начинают эксплуатировать мелкое ремесленное производство, закабаляя его путем кредита. Маклерство, ростовщичество в крупном масштабе являются наряду с торговлей источником обогащения новых «капиталистов». Откуда же берется этот класс новых «капиталистов», сменяющих прежний патрициат? Это по большей части торговые агенты, преуспевшие ремесленники, чиновники, преуспевшие на службе у князей. Всюду новые «капиталисты» вступают в непосредственную связь с княжеской властью.

Но с конца XV в. начинается опять новый этап.

Выдвинувшийся на место патрициата класс «капиталистов» — купцов и финансистов — начинает приходить в упадок. Рост колониальных открытий, — создание больших монархий— все это изменяет характер торговли. О этим связаны Возрождение с его духом индивидуализма, большие войны, вызывающие спекуляцию, революция цен. Государство подчиняет себе город. Появляются новые отрасли промышленности, стоящие вне городского контроля. Создаются новые промышленные центры в деревне. Индивидуализм, свобода конкуренции — вот основы нового экономического строя. Быстро создаются новые крупные состояния. «Капиталист» средневековья уступает место новым людям. Опасаясь рисковать своим накопленным богатством, многие из старых «капиталистов» обращаются к административной карьере, покупают должности, делаются членами судебных палат, составляют «noblesse de robe», роднятся со знатью. Новые «капиталисты», — это опять-таки «parvenus»; таковы Жаккер, и Фуггеры, и Фрескобальди, и много других. Выдвинутый эпохой Возрождения принцип экономической свободы не удерживается. Его скоро сменяет протекционизм и меркантилизм, система правительственной регламентации.