Ницше. Введение в понимание его философствования - [8]

Методы изложения

При изложении мысли Ницше важно выделить собственно философские основные идеи. Хотя сам Ницше не работает по методически-систематическим схемам, изложение его мысли всё же должно быть снабжено как бы неким планом. Хотя никакая отдельная идея, никакое отдельное понятие не становится у него принципиально ведущим, из всего богатства его нередко музыкального, нередко даже пластического языка можно выделить некую основную мысленную структуру, которая в нём заключена. Нет нужды воспроизводить этот язык с его развитой образностью — это было бы нелепо, так как можно прочесть самого Ницше, — нужно показать как бы его скелет, чтобы, зная таковой, иметь в процессе чтения Ницше возможность лучше понять внутренние связи и внешние границы прочитанного и чтобы при помощи подлинной, т. е. творческой, критики получить в распоряжение опору для собственной мысли.

При этом, далее, важно последовательно выдерживать документальный характер изложения. Более удобно, правда, излагать идеи Ницше, самостоятельно придавая им вид завершённости. Но тогда теряется как раз то стимулирующее поиски истины сопротивление, которое заключено в их взаимной несогласованности — такое сведение идей, при котором они дополняют друг друга, противоречат друг другу, движут друг другом, тем эффективней для понимания Ницше, чем более дословными ссылками подкрепляется каждый отдельный шаг (даже если при этом необходимо работать лишь в самых скромных масштабах, так или иначе ограничиваясь существенным).

Поэтому почти вся литература о Ницше обоснованно изобилует цитатами. Однако существенно, чтобы эти цитаты порождали нечто новое, а не были просто хрестоматией красивых мест, не воспроизводили случайных остроумных аналогий, не изолировали произвольно взятые отдельные тенденции мысли и уж тем более не представляли собой только лишь сенсационных изречений. Идеи должны излагаться в контексте, который адекватен их сути, пусть даже Ницше специально не акцентирует на нём внимание. Ведь если писательский блеск на каждой странице бьёт читателю в глаза, то свет, порождаемый самим философствованием, оказывается почти не виден. Поэтому произвольно подобранные цитаты и выхваченные конструкции, пригодные лишь для какой-то одной цели, только ослепляют и в философском отношении дезориентируют. Проясняющее сведение воедино различных мест может быть только результатом интерпретирующей работы, учитывающей целое, цель которой — выделить те определяющие основные идеи, знание которых может сделать чтение Ницше (которое само всегда остаётся главной задачей) прозрачным для понимания и, прежде всего, вовлечь в работу над Ницше и вместе с Ницше. Отбор цитат по личному усмотрению должен прекратиться в той мере, в какой знание целого определяет собой изложение, где это целое должно по возможности стать ощутимым.

В идеале цитирование подобно работе ювелира и заключается в том, чтобы как следует оправить драгоценные камни философских идей, а затем расположить их в таком порядке, чтобы они хорошо смотрелись не только сами по себе, но и взаимно подчёркивали бы друг друга, чтобы, размещённые вместе, они стали больше, чем были по-отдельности или в виде простого скопления. Одни и те же камни в других сочетаниях могут сверкать по-новому[2] — не нужно заставлять сиять всё разом. Важно, чтобы ясный блеск всякий раз возникал за счёт того, что существенное содержание сказанного и подразумевавшегося Ницше проясняется.

Кроме того, указанное сведение обнажает противоречия между идеями, вследствие чего возникает своего рода самокритика данного мышления. Можно бесконечно спорить о справедливости или несправедливости отдельных высказываний Ницше; в этом случае он становится лишь поводом для разговора, сам оставаясь неузнанным. Только тогда, когда в поступательном движении его мысли в целом появляются несогласованности, обнаруживаются границы и лакуны, тогда открывается возможность критики, которую по сути дела осуществляет уже сам Ницше, ибо она составляет сущность его постоянно преодолевающей самое себя, движущейся вперёд истины.

Зависимость понимания от природы понимающего

По замыслу Ницше и по смыслу сообщённой им истины то, что представляет собой тот или иной человек, проявляется в том, как он нечто понимает. Поэтому Ницше ищет не читателя вообще, а своего читателя, читателя, предназначенного ему судьбой.

Философская истина

Философской истины я достигаю изначально иным образом, чем того или иного просто научного знания. Последнее доступно каждому, поскольку он является носителем рассудка, нуждающегося лишь в обучении и усердии. Понимание же философской истины (и всякая науке, поскольку она жива только философскими импульсами), есть начало возможного самостановления, пробуждения и раскрытия меня самого в том, как мне раскрывается бытие.

Но если истина в одном и том же отношении не одна и не та же самая для каждого, если подлинную истину для отдельного человека делает доступной только некая предпосылка в его бытии, если понимание истины есть самостановление, тогда старый вопрос: «Что из этого следует с точки зрения сообщения истины?» — ставит под угрозу всякую возможность однозначного сообщения, а в конечном счёте саму истину. Ведь так как истина есть только в сообщении, а потому проявляется только посредством языка, т. е. неизбежно становится публичной, то из-за сущностного различия сталкивающихся предпосылок она неизбежно придёт по меньшей мере в такое состояние, когда подвергнется превратному пониманию, извращению, злоупотреблению, а то и вовсе станет проблематичной.