Ничто не случайно - [8]

Поэтому мы ответили вопросом на вопрос: «Жена? А вы можете представить себе женщину, которая позволила бы своему мужу отправиться летать по стране, да еще на таких самолетах?» И мы еще чуть-чуть приблизились к нашему имиджу.

Наше появление изменило Райо. Одна десятая часть населения городка собралась в аэропорту в вечер нашего прилета. А биплан был на приколе.

Солнце зашло, толпа понемногу растаяла в темноте, и мы наконец остались с Злом одни.

– Ну, ребята, вы – лучшее, что могло случиться с этим аэропортом, – тихо сказал он, глядя на свой самолет в ангаре. Да ему и не надо было говорить громко, чтобы быть услышанным в тишине висконсинского вечера. – Многие, когда думают о том, как мы летаем на своих Цесснах, не совсем уверены в нашей безопасности. А тут они приходят сюда и видят, как вы швыряете свои самолеты во все стороны, словно сумасшедшие, и прыгаете с парашютом, и тут до них доходит, что мы действительно в безопасности!

– Мы рады, что смогли вам помочь, – сухо заметил Пол.

Древесные лягушки потихоньку начали свой концерт.

– Если хотите, ребята, то можете ночевать здесь, в конторе. Я дам вам ключ. Возможно, это не лучший вариант, но спать на улице, когда идет дождь, тоже не больно весело.

Мы с ним согласились и втащили гору нашего имущества внутрь, где оно сплошь покрыло пол слоем парашютов, ботинок, спальных мешков, аварийного запаса, веревок и сумок с инструментами.

– До сих пор не могу понять, как все это барахло помещается в наших самолетах, – сказал Пол, выставляя на пол последнюю коробку с фотоаппаратурой.

– Если хотите, я подвезу вас в город, – сказал Эл, – я как раз туда еду и с удовольствием захвачу вас.

Мы тут же приняли его предложение, и когда самолеты были уже накрыты чехлами и привязаны, мы прыгнули в кузов его пикапа. По дороге, под встречным ветром, мы разделили наш дневной заработок. Два пассажира по три доллара каждый.

– Это даже хорошо, – сказал Стью, – что все эти самолеты из Прейри не остались с нами. От деления шести долларов на десять частей мало что осталось бы.

– Зато они могли бы покатать оставшихся пассажиров, – сказал я.

– Меня это не тревожит, – вставил Пол. – У меня предчувствие, что дела и у нас одних пойдут замечательно. А на сегодняшний ужин мы заработали… это главное.

Грузовичок подкатил к заведению Синклера, и Эл указал на находившуюся в квартале от него пивную. – Кроме этой, все остальные уже закрыты; по-моему, они закрываются в десять. Увидимся завтра в аэропорту, о'кей?

Эл исчез в темной глубине своей станции обслуживания, а мы отправились в пивную. Мне сразу же захотелось как-нибудь отключить имидж бродячего пилота, потому что заезжие посетители пивной наблюдали за нами так же пристально, как за медленно летящими теннисными мячами.

– Вы и есть те самые парни с самолетами, правда? – Официантка, подававшая на наш деревянный дачный стол, была преисполнена почтения, и я хотел попросить ее не думать об этом, успокоиться и сделать вид, что мы самые обычные посетители. Я заказал кучу горячих сосисок и пиво, следуя примеру Пола и Стью.

– Все будет как надо, – сказал Пол. – Мы и сегодня вечером могли бы прокатить два десятка пассажиров, если бы ты не так боялся поработать несколько минут на своем самолете. Нам бы все отлично удалось. А ведь мы сюда только что прибыли. Пять часов назад мы даже не подозревали о существовании такого местечка, как Райо, штат Висконсин! Да мы заработаем целое состояние.

– Возможно, Пол. – Как командир на этот день, я не был в этом так уверен.

Полчаса спустя мы вошли в контору и включили свет, ослепивший нас и прогнавший ночь.

В офисе были две кушетки, которые мы с Полом сразу же заняли своими постелями, пользуясь своим положением ветеранов Великого Американского Цирка. Подушки с кушеток мы отдали Стью.

– Сколько пассажиров мы прокатим завтра? – спросил Стью, нимало не обеспокоенный своим низким положением. – На что спорим?

Пол прикинул, что мы прокатим 86 человек. Стью предложил цифру 101. Я беспощадно высмеял их обоих и сказал, что самой правильной цифрой будет 54. Все мы ошибались, но в тот момент это не имело значения.

Мы выключили свет и легли спать.

Глава 3

Я проснулся и снова замурлыкал Рио Риту, я никак не мог от нее отделаться.

– Что это за песня? – спросил Стью.

– Брось! Ты что, не знаешь Рио Риту?

– Нет. Я никогда ее не слышал.

– А… Пол? Ты задумывался когда-нибудь, что Стью, юный Стью, может не знать песен военного времени? Когда ты… примерно, родился… в тысяча девятьсот сорок седьмом! Боже ты мой! Ты можешь себе представить кого-нибудь ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ СОРОК СЕДЬМОГО года рождения?

– Мы трое кабальеро… – пропел для пробы Пол, глядя на Стью.

– …трое веселых кабальеро… – подхватил я за ним.

– …трое славных ребят в ярких пончо.

Стью был совершенно озадачен этой странной песней, а мы были озадачены тем, что он может ее не знать. Одно поколение пыталось найти общий язык с другим, пройдя половину своего пути ранним висконсинским утром в офисе-хибарке, и пришло в никуда, не находя ничего, кроме улыбки непонимания нашего парашютиста, застегивавшего свои белые джинсы.

Мы испробовали на нем целый набор песен, и все с тем же результатом… «…Сияет имя… Роджера Янга… сражался и умер за тех, с кем он рядом шагал…»