Ничей ребенок - [3]

— Тебе вовсе нет нужды… — начала она, желая дать понять, что он ей абсолютно ничем не обязан.

— Но мне просто этого хочется, и очень. — Джо улыбнулся. Одним пальцем он слегка приподнял лицо Стиви, вынуждая ее смотреть прямо ему в глаза. — Честно говоря, я сгораю от нетерпения.

Стиви прекрасно понимала, что он говорил вовсе не о том, чтобы выпить по чашке кофе.

— Пойду-ка я приведу себя в порядок, — сказала она, чуть отступая, взволнованная его прикосновением.

В туалетной комнате Стиви умылась холодной водой, расчесала волосы, освежила косметику. Рука со столбиком губной помады замерла на полпути вверх: Стиви изучала свое отражение в зеркале. Да, сегодня утром ее разбудил поцелуй незнакомца, и какой бы негодующей она ни казалась со стороны, правда заключалась в том, что она была очарована.

Джон Джозеф Девлин нередко производил на женщин такое впечатление. Трудно объяснить, в чем тут было дело, поскольку красивым, в традиционном понимании этого слова, его не назовешь. Однако в лице его присутствовала некая скрытая суровость, придававшая ему выражение сдерживаемой силы, энергии, таящейся внутри. Пухлые, правильной формы губы поражали своей чувственностью, еще более заметной в соседстве со смешинками, прятавшимися в глазах.

Человек внимательный назвал бы эти карие глаза глазами провидца — казалось, они знали нечто такое, что должно вот-вот произойти и о чем никому, кроме их обладателя, ничего не известно. Густые темные и слегка волнистые волосы Джо опускались чуть ниже воротничка рубашки — недостаточно низко, как считал его менеджер. Отчетливый, несколько хрипловатый голос смягчался акцентом жителя южных штатов, и от этого едва ли не каждая фраза звучала нежно, почти как ласка.

Опираясь о стену, Джо стоял и ждал, когда Стиви закончит свой туалет.

— Готова?

Он ободряюще улыбнулся, окидывая взглядом ее среднего роста фигурку, производившую тем не менее впечатление почти миниатюрной. Но главным, как в следующее мгновение понял Джо, было лицо Стиви, в форме сердечка, с неправдоподобно голубыми глазами, невинными и лукавыми одновременно.

Выбор ресторанчиков ограничивался полудюжиной заведений самообслуживания, расположенных в ряд вдоль всего зала ожидания.

— Который из них? — обратился Джо к Стиви, пока они шли в направлении выхода на посадку. Краешком глаза он заметил, как метрах в трех от них молодая женщина в джинсах и черной кожаной куртке вдруг внезапно остановилась и дернула своего спутника за руку, в возбуждении кивая в их сторону. Стиви повернулась, чтобы ответить, что ей, собственно, все равно, куда идти, но в этот момент Джо, ни слова не говоря, резко повлек ее влево, в сторону ближайшего кафетерия.

— Попробуем-ка вот этот, — торопливо бросил он ей.

Смешно вспомнить, но всего лишь год назад Джо вместе со своей группой из кожи вон лез, чтобы добиться хоть какого-то признания публики, радовался приглашению сыграть в любом клубе. Его превращение в звезду кантри-музыки было не чем иным, как стремительным взлетом. Во всяком случае, так оно подавалось прессой. На самом же деле этому предшествовали десять лет борьбы в непоколебимом стремлении достичь цели. В конце концов «Ночи в одиночестве» — одна из десятков песен, написанных и исполненных им за эти годы, — вознесла его из небытия на самую вершину популярности певца стиля кантри.

— Я пока еще не выбрала, — запротестовала Стиви, высвобождая свою руку из его.

— Уж больно долго ты решаешь, — поддразнил он ее. — Меня уже качает от голода.

Кафетерий был забит посетителями, очередь у стойки медленно ползла вперед. Джо наблюдал за тем, как Стиви загружает свой поднос. Расплатившись у кассы за обоих, он проследовал за Стиви к маленькому круглому столику, стоявшему в дальнем углу у окна. Они уселись друг против друга; Джо не сводил глаз с ее полной доверху тарелки, удивляясь тому количеству еды, которое могло поглотить столь грациозное создание.

— Ммм, спасибо, — проговорила с набитым ртом Стиви. — Кормежка в аэропорту, конечно, не первый класс, но когда ты голоден… — Она посмотрела в тарелку и подняла взгляд на Джо. — От ужина я вчера вечером отказалась. — Глаза ее были широко открыты.

— Я так и понял.

— Ты в Денвере по делам или в отпуске? — поинтересовалась Стиви, проглотив еще несколько кусочков.

— Бизнес, — честно признался он. — Занимаюсь связями с общественностью в одной из нэшвиллских компаний.

Это было уже полуправдой. В действительности Джо прибыл сюда для доработки контракта на три выступления летом следующего года.

— А ты? — в свою очередь спросил он. — В Денвер или из него?

— Из. Собираюсь отдохнуть во Флориде. Все это, — она махнула рукой в сторону окна, за которым виднелись сугробы, — я уже выбросила из головы. Расскажи поподробнее о своей работе. Она тебе нравится?

— По большей части — да. Конечно, временами начинается горячка, да и от разъездов, бывает, устаешь. Когда гостиницы перестают отличаться друг от друга и, просыпаясь, ты не в состоянии вспомнить название города, значит, пора дать себе небольшую передышку. Чем занимаешься ты?

— Я пишу.

Джо с неослабевающим интересом смотрел, как она ест. Пока они говорили, Стиви взяла с тарелки одну из трех лежавших на ней горячих булочек. В следующее мгновение булочка исчезла вся, целиком.