Ничего особенного не случилось - [42]

Флегонтов и головы к нему не повернул. Он стоит передо мной, понимая, что сейчас уйти от разговора не удастся, и по его не то печеночному, не то язвенному лицу я вижу, как ему этого не хочется.

— Можете вы объяснить подробнее, что означают ваши слова? — говорю я. — Ведь за тем я к вам и приехал.

— Обязательно! Но всему свое время.

— Вот это время и пришло.

— Нет, нет, пожалуйста! — вмешивается тут Елена Ивановна, которая как раз вошла в дом. — Время пришло позавтракать.

Я отступаю беспрекословно. Давно пора хоть немного подкрепиться. Кроме обычной еды из дачных припасов, на стол подается целая миска меда. Как выясняется, Флегонтовы снимают с пасеки до четырехсот килограммов в год. Почти полтонны! Куда им столько меда? Оказывается, имеется постоянная клиентура, — раскупают продукцию по пятерке за килограмм, — их мед лучше рыночного, лучше, чем в магазинах. Неплохой довесок к служебному окладу! Да еще огород у них тут. Сейчас весна, для овощей рано, но к осени будет — ого-го! Да еще фруктовый сад. Да еще клубника. Хоть далековато от Ленинграда, а машина своя, глядишь, нет-нет да и вымахает Павел Тимофеевич с полным багажником на колхозный рынок, а жена — продает. Может, только к этому и клонятся все интересы Флегонтова, а меня он привлек, так сказать, для декорума? Перед самим собой погордиться, покрасоваться да жене показать: не так уж мы погрязли с тобой в болоте мещанства и скопидомства, ко мне и с периферийных стройплощадок люди заглядывают!

Тем временем жена Флегонтова заговаривает со мной о полиартрите — давно ли страдаю, да как лечился прежде, да не пробовал ли применять пчелиный яд? Вот сейчас мы и начнем лечение! Посадим несколько пчелок к больному суставу, они вас кольнут чуть-чуть, сразу почувствуете, как боль рассасывается.

Да мне сейчас не до лечения. Мне сейчас важно узнать, насколько серьезно то, что сказал Флегонтов и что еще он может сказать. Надо немедленно вызвать сюда всю команду во главе с Семеном Борисовичем!

Тем более что пчелиный яд в виде мази для втирания я уже пробовал, помогло, но не очень. И змеиный яд пробовал. И еще какую-то мазь. И черт меня дернул усомниться сейчас в пользе пчелиной терапии. Тут они все скопом на меня как напустятся! Да как же это можно, когда практика показывает! Да всякие мази и патентованные средства с пчелиным укусом и равнять нельзя! У нас сотни случаев полного излечения. Как можно отказываться! Тем более майская пчела. Она имеет силу…

Захлопотали они вокруг меня, как возле подопытного кролика, заставляют снять пиджак, рубашку. Сижу полуголый, как дурак. Поймали пяток пчел, присобачили к нужному месту — укус, боль, тьфу, будь оно все неладно! И тут вдруг без всякого подвоха с моей стороны что-то случилось с Флегонтовым. Его точно прорвало, точно, не выдержав накала, сгорел в нем какой-то предохранитель.

— Сил моих больше нет! — вдруг заговорил он с горечью и волнением. — Кто-то там наверху обронил дилетантскую мысль. Серьезного значения она не имеет, экономического обоснования — никакого, одна эмоция, а у нас сразу ее подхватывают, раздувают и — пожалуйте бриться! — говорит он, глядя через закрытое окно на свою пасеку!

Я всполошился. Я чуть не трясусь весь. Вот он, тот разговор, которого я ждал.

— Вы что, не понимаете? — оборачивается Флегонтов от окна. — Вам говорят: бетон, изыскательные уточнения, створ. Все отговорки. Причины совсем другие.

Вмешалась жена Флегонтова:

— Павел, я тебя прошу… — начала она.

Флегонтов прервал ее:

— А я прошу, дай мне поговорить с моим товарищем! Возьми Христофора Анастасьевича, покажи ему наш лучший улей. Пожалуйста, прошу тебя.

Она внимательно поглядела на мужа, но возражать не стала. Когда Елена Ивановна со Стырцем вышли из комнаты, Флегонтов сказал:

— Электростанция тепловая, работающая на угле, или на газе, или на нефти, обходится дешевле, чем гидростанция. Ее можно быстрее построить и пустить в ход. Так это или нет?

Но меня не легко сбить.

— Все зависит от конкретных условий. Это известно любому технику.

— Нет, вы ответьте, правильно это в принципе?

— Да при чем тут принцип, когда имеется конкретный объект? Вы не хуже меня должны знать, Тюбе-Каштырская ГЭС возводится в уникальных условиях — створ в гранитных берегах, узкое скальное русло, обилие местных стройматериалов — гравий, песок, щебенка. Только цемент нужно подвезти. В зоне затопления нет пахотных земель, нет лесных массивов, нет населенных пунктов. Дешевизна затопления исключительная. Значит, величина удельных капиталовложений будет меньше, чем при сооружении тепловой станции такой же мощности. Это подсчитано. Чего стоят после этого все ваши аргументы? — говорю я очень сдержанно, хотя дается мне это с трудом.

Он кладет руку на мой локоть.

— Да вы не волнуйтесь, не волнуйтесь!

А я чувствую, что он сам взволнован до чертиков и не может справиться с волнением.

Но о нем я ничего не говорю. Я говорю о себе.

— Как же мне не волноваться, когда я за пять тысяч километров приехал, а меня оглоушивают подобной чепухой! Ведь это немыслимое дело. Вложены колоссальные средства, и теперь все прекратить из-за того, что кто-то, где-то, чего-то не понял и вынес решение: давайте экономить и выигрывать время? Но к экономическим и техническим проблемам огулом нельзя подходить. Каждый объект требует своего собственного рассмотрения с точки зрения экономики, техники. Наконец, здравого смысла. Где же диалектику применять, как не в этом?