— Как — здорова? — удивилась мама. — Нет, не думаю. Обычно она очень живая, подвижная, а сейчас…
— Не стоит беспокоиться. Возможно, эта вялость — временное явление, последствие болезни. — Врач повернулся к Эвелине. — Можешь смело вставать, ты выздоровела.
Эвелина послушно встала с кровати.
— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — беспокоилась мама.
— Все нормально, — спокойно ответила девочка. — Я уже здорова.
Прошел месяц, другой, но ничего так и не изменилось. Из живой, шумной, любознательной девочки Эвелина превратилась в тихую, замкнутую, молчаливую. Она играла, рисовала, училась читать, но делала все как-то автоматически, не проявляя ни к чему особого интереса. Редко теперь звенел ее смех, и не было больше никаких вопросов. Не изъявляла она и никаких желаний. Наоборот, родители старались ее как-то растормошить, чем-то заинтересовать. «Хочешь, сходим в зоопарк?» — спрашивал папа. «Можем сходить», — отвечала девочка, и родители чувствовали себя так, будто не они хотят доставить дочке удовольствие, а она — им. В сущности, так и было — ведь девочка видела что огорчает родителей, хотя и не понимала причины: она не шалит, ведет себя хорошо, слушается…
Однажды вечером, когда Эвелина уже легла спать, родители мыли на кухне посуду. Мама сказала папе:
— Может, показать ее какому-нибудь детскому психологу? Девочке скоро в школу, вдруг начнутся какие-нибудь трудности…
— Мне кажется, все у нее будет хорошо. Она способная, умная девочка. Я думаю, она просто выросла. — Неожиданно папа засмеялся: — Знаешь, а я сегодня вспомнил, какой Эвелина была раньше. Наша бухгалтер привела на работу своего сына, трехлетнего карапуза. Этот малыш ни на минуту не замолкает, все сочиняет какие-то песенки, и еще с серьезным видом уверяет, что выучил их во сне! А песенки совершенно бессмысленные, ну, что-нибудь вроде «шито-крыто-псито-снуп»…
Мама застыла с тарелкой в руках. Где она слышала похожую песенку?..
