Ничего не случилось - [2]

Девочка сжалась. Придется отдать часть себя? Ей вспомнился старик сосед, у которого не было руки. Может, он тоже отдал ее? Но ведь без руки очень неудобно. И что скажет мама? А если они захотят ногу или глаз?

— Да ты не бойся. Мы возьмем только кое-что отсюда. — Длинный палец дотронулся до головы Эвелины. — С тобой ничего страшного не произойдет, ты даже ничего не заметишь.

Теперь Эвелине вспомнились какие-то кадры из фильма, который смотрела мама: как человеку разбили голову, и после этого он ничего не помнил, даже своего имени.

— А я буду помнить свое имя?

— Конечно. Ты ничего не забудешь и ничего не потеряешь. Не заболеешь и не умрешь. То, что мы возьмем, совсем невидимое, и тебе не будет больно.

— Ну, если невидимое… И если ничего не случится… Но зачем вам это надо, раз его даже не видно?

— Чтобы помочь одному человеку. Это его… Ну, как у вас говорят?

— Вылечит. — Пришла на помощь гостья.

И Эвелина побывала в тех местах, которые видела в своих снах. И видела золотисто-зеленую листву на деревьях, похожих на обросшие мхом огромные камни. И странные города без дорог, машин, светофоров — небольшие домики с выгнутыми крышами раскиданы среди деревьев-камней. И повсюду сновали обитатели этого города — большие широкие люди с длинными пальцами, и Эвелине казалось, что все они излучают радость и приветливость. Здесь же, не боясь людей, бегали смешные зверьки. Девочка вдыхала какой-то необычайно легкий, ароматный сиреневый воздух, пробовала диковинные фрукты и ягоды, которыми ее угощали, гладила добродушных зверушек… Но больше всего ей нравилось ходить — она отталкивалась одной ногой, несколько метров пролетала над землей и плавно опускалась. Здесь так ходили все, и Эвелина удивилась, что никто не сталкивается, не наскакивает друг на друга, хотя нет ни дорог, ни, наверное, правил движения, а если посильнее оттолкнуться, можно пролететь около десяти метров на довольно большой скорости. «Интересно, а можно поворачивать, когда висишь в воздухе?» — подумала она, и хотела попробовать, но ее позвали.

— Нам пора, — сказал один из тех, с кем она прилетела.

И ее отвели в довольно большое здание. Внутри было светло, хотя не было ни окон, ни ламп. Эвелину снова охватил страх, захотелось даже убежать, но она хорошо знала, что обещания надо выполнять. Да и куда бы она побежала? Она стала думать о том, что поможет кому-то излечиться, и это ее успокоило.

— Донор спит, — сказала Муас. — Мы взяли скау. Можете сообщить Гвоу, что процедуру мы можем провести в любую минуту, как только он будет готов.

— Хорошо, — ответил Гоэ. Но почему-то не торопился уйти.

— Что-нибудь еще? — спросила Муас.

— Да нет… Но все-таки… Вас не одолевают сомнения?

— Сомнения? Нисколько. О чем вы?

— Имеем ли мы право, вот я о чем. Мне всегда неспокойно, когда мы осваиваем какую-нибудь планету и используем ее ресурсы. Ведь неизвестно, чем это обернется для планеты. А тут еще живые существа. Разумные, между прочим.

— Перестаньте, Гоэ, и успокойтесь. Мы ведь пользуемся ресурсами бесперспективных планет. И забираем совсем немного, чтобы оставить планете шанс. А уж тут… — Она посмотрела на спящую девочку. — Да, разумные. Но их разум от этого не пострадает. Поймите, мы берем у них то, о чем они пока даже не думают. То есть, у них даже нет такого понятия, как скау.

— Тем не менее, скау у них есть, и мы его забираем…

— Ни эта девочка, ни другие дети, ни их родители никогда не поймут, чего лишились. И прекрасно проживут без скау. А вот таким выдающимся ученым, как Гвоу, это жизненно необходимо, вы же понимаете. Да и не столько ему, сколько нам всем. Гвоу стар, но он может прожить ещё очень долго. И не просто прожить, он может много сделать для науки. Но он уже утратил живость ума, жизненную энергию, любознательность, задор — все те качества, которые таятся в скау. После операции он вновь обретет все это, и всем будет только лучше.

— Возможно, вы правы. Но всё же… Я чувствую себя так, как будто мы обманом завлекаем детеныша, а потом обкрадываем.

— Да, все выглядит именно так. Но что поделаешь… Скау будет эффективен только в том случае, если отдан добровольно. Вы же помните наши прошлые опыты, когда его забирали силой? Это ничего не давало. И вообще, Гоэ, этот разговор ни к чему не приведет. Сообщите Гвоу, что мы готовы, а донора пусть доставят обратно.

Когда Эвелина открыла глаза, у кровати стояли родители. Лица их были растерянными и озабоченными, и они тихонько переговаривались.

— У нее жар, — говорила мама.

— Давай вызовем врача. Сейчас эпидемия гриппа, — голос папы.

Прохладная мамина ладонь легла на лоб девочки, и она снова закрыла глаза.

Несколько дней Эвелина пролежала с высокой температурой, в полубессознательном состоянии. Время от времени она бредила — говорила какие-то непонятные слова и фразы, и мама каждый раз пугалась, когда слышала что-нибудь вроде «миту оши псита снуп». В доме побывали несколько врачей, и никто не мог точно сказать, что это — грипп, скарлатина или что-то ещё.

Через неделю пришёл очередной врач, осмотрел девочку и сказал:

— Она здорова. Опасности больше никакой нет.