Ничего не случилось… - [91]

Оценщица бросила на него презрительный взгляд и уже было нажала на сигнальную кнопку, чтобы вызвать следующего клиента, но москвич остановил ее:

— Минуточку… Она часто приносит вещи на продажу?

Женщина капризно повела плечом, а другая, тоже освободившаяся от посетителя, сказала:

— Она приходила недели две назад. Тоже с часами. Фирму часов я не запомнила, можете посмотреть в документах у кассира или директора.

— Двести рублей? Переплатили. И порядочно переплатили. — Москвич возвратил часы.

Оценщица обиженно и молча открыла прейскурант и положила его перед москвичом.

— Здесь говорится о швейцарских часах, — отвечал москвич, даже не взглянув на прейскурант, — а эти — подделка под швейцарские. Изготовлены в Гонконге и, конечно, намного худшего качества, чем настоящие «Tissot».

— Откровенно говоря, просто не знаю, как быть, — говорил позднее москвичу директор комиссионного магазина. — Как моим девчатам различить — какие настоящие, а какие поддельные?

— Да… Проблема… — уходя, неопределенно протянул москвич.

Директор по телефону подробно пересказал эстонскому коллеге события в своем магазине. Потом оба решили жить по-прежнему до тех пор, пока не получат конкретную инструкцию, которая позволит успешно бороться с проникновением подделок во вверенные им магазины.

— Уверен, что на самом деле обэхээсникам все эти подделки сам знаешь до какого места, — закончил рижанин. — Им-то какая разница, поддельные или настоящие часы я ношу? Они ищут совсем другое. Видно, разнюхали, что часы ввозят большими партиями. Ведь за товар в таких случаях расплачиваются валютой, а это значит, что здесь, по нашу сторону границы, ее где-то надо еще и раздобыть. Вот что их интересует. Им надо выйти на валютчиков!

Он был не так уж далек от истины.

Примерно в то время, когда Центральное телевидение заканчивает свою вечернюю информационную программу и большинство семей готовится к очередному сериалу с известными актерами, управление внутренних дел получило разрешение прокуратуры на обыск в квартире пенсионера Смирнова, и сводная московско-рижская команда следователей отправилась в путь.

Дворника они подняли с постели, тот одевался медленно и все время ворчал:

— Нашли кого обыскивать! Никитыч самый порядочный человек во всем доме — отставной полковник…

Бог знает, зачем дворник преувеличивал. На самом деле Смирнов был майор в отставке.

Дверь отворил седой мужчина невысокого роста, спокойно и вежливо спросил, чем может быть полезен. Один из следователей по привычке чуть было не брякнул: «Нам помогать не надо, лучше о себе позаботьтесь!»

В дверях кухни появилась женщина в домашнем фланелевом халате. Москвич сразу узнал в ней ту, которая сдавала в комиссионном магазине часы с браслетом — гонконгскую подделку.

Дрожащими пальцами она пробежала по пуговицам халата; в глазах вспыхивала то тревога, то надежда, что пришедшие все же ошиблись — либо домом, либо квартирой.

Ознакомившись с ордером на обыск, мужчина нервно пожал плачами и сказал: «Ничего не понимаю! Абсолютно ничего!»

Квартира была небольшая, но чистая. В глаза бросалось множество книг — большая самодельная полка вдоль одной стены — от пола до потолка. Москвич с тоской подумал, что из-за книг обыск затянется до утра — все их придется перелистать. Он вспомнил, как однажды при обыске обнаружил пачку пятидесятидолларовых ассигнаций между склеенными страницами книги.

На вопрос, нет ли в квартире валюты или других ценностей, мужчина ответил отрицательно. Но при этом лицо его резко изменилось, посерело. Он подошел к буфету, вынул из ящика папиросы. Жена с укоризной глянула на мужа — видно, хотела что-то сказать, но осеклась. Наверно, ему нельзя было курить, и она хотела об этом напомнить.

Хозяин вышел на кухню, сел на табурет у окна и курил папиросу за папиросой. Он сгорбился, пепельницу поставил на пол, потому что вся свободная площадь на столе и на плите была заставлена разными банками с крупами, горохом, пряностями. Все содержимое буфета и настенных шкафчиков оперативные работники выставили наружу, предварительно самым тщательным образом проверив каждую банку — нет ли в ней кроме крупы чего-нибудь другого — золота, бриллиантов, валюты или контрабанды.

Молодой оперативник, взобравшись на табурет, обыскивал верхнюю полку стенного шкафа. Парень вдруг услышал, что хозяин бормочет:

— Какой стыд!.. Какой стыд!..

А в комнате тем временем допрашивали хозяйку.

— Где вы взяли часы, которые сегодня сдали в комиссионный магазин?

— Мне подарили.

— Кто?

— Коллеги.

— У вас был юбилей?

— Нет, просто так.

Видно было, что лгать она не умеет.

— Вы, конечно, понимаете, что сказанное вами мы проверим?

Последовала пауза, за ней мужественное признание:

— Я их нашла.

— Где?

— В троллейбусе.

— А те, другие часы, которые сдали в комиссионный магазин две недели назад? Тоже нашли?

Она не почувствовала иронии или не в состоянии была ее уловить.

— Я нашла и те и другие. Они были завернуты в газету.

— Скажите, когда в последний раз вы выезжали за пределы республики?

— Ездила к сестре в Киев.

— А в Москву?

— В Москве живет моя свояченица… На обратном пути из Киева заехала к ней.